которые им крошили дети, под присмотром своих родителей. Город кипел в своём жизненном ритме, поглощая людей суетой и заботой.
Если бы люди могли видеть духовным зрением, они бы увидели молодого человека в старой поношенной фетровой шляпе и с тонкими усиками на французский манер, который лежал на зелёной траве, в парке, и наслаждался тёплыми лучами весеннего солнышка. Во рту он держал тоненький стебелёк какого-то растения. И медленно беззаботно жевал его, разглядывая ребятню, бегающую и гоняющую вездесущих голубей.
После известных событий, которые произошли со Злостиком в Рождество, жизнь его круто изменилась. Он не мог понять как, но он действительно изменился. Не хотелось пакостить. Не хотелось нашептывать людям коварные мысли. Что-то перевернулось у него в душе с ног на голову. Не хотелось причинять людям зло, не хотелось и всё. Вначале Злостик просто пребывал в каком-то шоке. Ведь он ничего больше не умел, как только пакостить и делать зло. Теперь же эта странность, которую он чувствовал в сердце – не давала спокойно жить. Ему казалось, что нужно что-то делать. Но что? Спасли его дружеские посиделки долгими зимними вечерами с его новыми друзьями. Они помогли осознать, что жизнь не закончилась – она только начиналась. Они объяснили, как нужно вести себя правильно, что бы не было потом стыдно за свои поступки.
И что более странно, у Злостика появилась совесть. Раньше её просто не было. Делав злые дела, совесть его совсем не беспокоила. Теперь было совсем по-другому. Совесть мешала ему поступить неправильно. И ему приходилось заново учиться с этим жить. Жить поступая, по совести. Это было необычно и ново. И если бы не друзья, он не знал, что с этим делать. Друзья помогли. Наставили, направили. Указали верный путь. Путь добра, надежды и веры. И Злостик стал меняться на глазах. Его жизнь уже не была жизнью бессовестного беса, творившего зло. Теперь ему хотелось творить добро. Он стал помогать людям, оказавшимся в беде, и не потому, что так нужно, а потому что этого хотелось. Хотелось делать
добро. И он делал. Потом, при встрече, рассказывал своим друзьям как у него это получалось.
Однажды он встретил своих «старых знакомых», которым помешал в далёком 17 веке. Они не забыли. Помнили. Получил Злостик от них знатных затрещин и оплеух. Но это его не остановило. Искра, пробудившаяся в сердце на Рождество, разгоралась всё больше и больше. Её уже невозможно было остудить или погасить.