– Не дается? А ты задом сядь да растопи, – услыхала за спиною голос. И был он словно речной лед – холодный да колкий.
Не выпустив из руки пешню – может, еще пригодится, – Нютка обернулась. По косогору быстро, будто и не замечая уката, спускалась молодуха. Обряжена она была в крытую красным сукном шубу и новые ичиги[18] – о таких Нютка и не мечтала. Молодая баба казалась разгневанной – на полных щеках цвел румянец, пустые, без кадушек, руки размахивали, словно так и хотели ударить.
– Мой зад не для таких дел, – ответила Нютка, дивясь своей смелости.
О том же подумала и молодуха – она встала напротив и уперла руки в бока. Меж ними повисло тягостное молчание. Обе не двигались с места и словно пытались переглядеть друг друга. Только всяк знает, в том мало толку.
Молодуха была куда ниже ростом, чем Нютка, – и косогор сглаживал эту разницу. Круглолица, пышна грудью и бедрами – всем хороша, если б не оспины, изрывшие лицо. И не дурной нрав.