Начинали, правда, скромно, с укрывания десятой части доходов. Но постепенно дошли аж до половины.
Делами мы занимались до обеда, а потом пришло время и концертной программы. Только вместо красивых и раскрепощённых шаньшанек в зале ратуши исключительно для наших глаз, представлением порадовали весь город. На главной площади и в виде тоже любимого народом развлечения. Поркой всей городской верхушки.
Второй частью программы значились полная конфискация имущества и отправка провинившихся на каторжные работы в серебряную шахту. И последнее – это по сути смертный приговор для стариканов.
Я всяческие расправы не люблю, и только порадовался, что именно сейчас меня это мало касается. А так-то попытки украсть доходы сеньора в средневековом обществе относятся к тяжким преступлениям. Да и вообще, ничего против расправы с коррупционерами я не имел.
Но именно сейчас я распрощался с баронской семейкой и отправился в замок Чиль. И там меня ожидало тоже очень занимательное представление, а именно обед. Солдаты гостящей наёмной дружины по древней традиции были приглашены за стол в тронном зале. А из важных персон присутствовал только я, и конечно же привлекал всеобщее внимание.
И особенно много внимания мне досталось от девушек. Про служанок даже не говорю, но мне хватило и обедающих.
Лалиса смотрела на меня пусть не волком, но весьма раздражённо. Ванлиаль сурово поджимала губы и, вообще мне показалось, что если ткнуть в неё пальцем, то зашипит как кошка. Одина тоже дулась, но в её взгляде одновременно чувствовался и страх. Хотя что я туплю! Это же парень, и он одновременно и жутко ревнует меня к Лалисе, и боится.
И это представление оценили все. Даже простые наёмники, не говоря уж о поднаторевших в интригах мастере Тро и магистре Резии. И последние уже вполне освоились с фактом, что служат вампиру, так что только многообещающе посверкивали глазами. А в какой-то момент до меня с моим усиленным слухом донеслась язвительная фраза старой магички командиру наёмников:
– На что хочешь могу поспорить, что наш бывший ученик спит с твоей внучкой.
– И с твоей подмастерицей! – прошипел старикан. – Ишь как Одина зыркает!
И тут я еле скрыл улыбку, видя как магистра Резию распирает, чтобы не заявить, что Одина так-то парень. Но нет! Скажет, и потом ей до смерти это вспоминать будут, как её провёл мальчишка.