– Нам повезло, что его энергетические каналы оказались заблокированы, однако рисковать мы не могли.
Глава подошел к Никласу, приподнимая одним пальцем его за подбородок.
– Полюбуйся, какая красивая вещица. Скоро и на тебе появится, – еле заметная ухмылка коснулась губ главы. – Я же правильно понимаю, что он тебе дорог?
При виде Никласа, да еще и в таком состоянии, Ришфельд дернулся вперед, чтобы высвободиться, но это бесполезно. Звериный оскал и блеск серебристых глаз выдавали, что Дайн был в ярости.
– Отпусти его! Тебе нужен только я и моя кровь. Никлас тут ни при чем. Я надену хоть сотню этих ошейников, только освободи его!
Парень и не надеялся, что его кто-то послушает. Церковь всегда была такой. Лишь Режевский отличался от остальных. Дайн еще раз дернулся. Снова и снова. Впервые он так сильно желал помочь кому-то. Он был готов продать себя, лишь бы спасти, сидящего перед ним, сломленного и приклонившего колени.
–Никлас! Пожалуйста, скажи что-нибудь. Хоть слова ненависти и призрения… Умоляю!
Но в ответ тишина. Дайн поник, а на глаза наворачивались слезы. Мало того, что в бою досталось телу, так еще и душу сейчас рвут на части.
– Я сделаю все, что ты пожелаешь, только… умоляю тебя, дай ему уйти. Можешь использовать меня как пожелаешь, только выполни мою просьбу…
"Никлас, ты спас меня однажды, и не раз. А теперь ты влип в такую историю по моей вине. Если бы я тогда не пошел за тобой, если бы сразу ушел, а не стал тебе помогать, возможно, сейчас все было бы по-другому. Прости меня…"
Блондин покачал головой, ободряющее улыбнувшись, будто говоря: «Все будет хорошо». После допроса, на котором Режевский ровным счетом ничего не сказал, на нем вновь применили заклятие молчания. Ну, а толку от него, что так не говорит, что так, с магией хотя бы безопасно.
Никлас дернулся, с призрением глядя на церковника. Всю жизнь он верил, что церковь служит во благо всего живого, помогает всем, кто нуждается в этой помощи. На деле оказалось, что она заботиться только о себе.
– Интересно, – усмехнулся мужчина. – Знаешь, даже несмотря на предательство, я хотел даровать ему свободу, но теперь… – Глава отпустил подбородок Никласа, подходя ближе к демону. – Передумал, – прошептал он.
Пара голубых глаз устремилась к блондину, прожигая насквозь, усмешка так и не сходила с лица.