Утром перед заседанием ожидание было тягостно, меня трясло от волнения, мне всегда нужен прогрев, что бы уверенно доказывать свое мнение. И вот новый кандидат, многочисленные гости расселись в помещении избиркома ожидая регистрации. Председатель сказала, что от члена с правом совещательного голоса Патлусова поступило заявление о нарушении, и этот вопрос нужно рассматривать вкупе с вопросом о регистрации, и дала мне слово. Сегодня я помню только начало речи, пока желтая вода не ударила в голову, и далее как говорится, Остапа понесло… Я обращался к членам комиссии, потрясал «святым граалем» – финансовой инструкцией, я вопиял и почти плакал, уверяя, что сейчас так плачут члены областного избиркома, инструкцию которого так грубо нарушили, вместе с нами в уголке избиркома кажется тихо плакали Кони и Плевако.
Я закончил, в горле пересохло, захотелось водочки и грибочков. Знаете, такой засоленный грибочек на вилочке.
Приободренная Председатель обратилась к членам комиссии и попросила высказаться каждого по данному вопросу. Стесняясь и запинаясь, высказались все в том русле, что допустить такое нарушение невозможно, и единогласным решением кандидату было отказано в регистрации. Приезжие гости возмущались, но дело было сделано. Все уехали жаловаться Председателю Тверского избиркома, а в суд даже и не подумали обращаться, что наверно было их ошибкой, против суда мы были бессильны.
Через несколько дней состоялось заседание областной избирательной комиссии, на который была вызвана Председатель восставшей ТИК, ей здорово прилюдно всыпали под первое число, она плакала, и победоносной волей вышестоящей инстанции решение Бежецкого избиркома об отказе в регистрации было отменено. Территориальной комиссии было предписано провести повторное заседание о регистрации кандидата. К моим возражениям областная комиссия не стала особо прислушиваться, ибо я там давно снискал славу черного юриста, и что с меня взять.
Но руководитель областной комиссии подстраховался и на следующее заседание Бежецкой комиссии приехал лично, взял быка за рога и долго грозно грозил нам карами небесными. Но, как говаривали бежечане во времена римской империи, дура лекст, но лекст (суров закон, но закон). В воздухе витали бунтарские настроения, и уже никто не боялся. И во второй раз Бежецкий ТИК отказал кандидату-оппоненту в регистрации. Титов багровел и пыхтел, уехал злой, и во второй раз созвал заседание областного избиркома, и второй наш отказ был отменен. Но это уже был правовой тупик и административный провал. Кандидат из Москвы сказал, типа, зачем мне это все надо, мне пообещали зеленый свет, а тут такие споры. Он отозвал свое выдвижение и уехал в Москву. А непокорный Бежецк избрал своего главу.