В палатку вошла Эннор, а за ней Слава. У второго в руке дымилась блестящая турка с кофе.
– Держи, дружище, – радостно протянул он Евклиду железную кружку. – Держи, только не обожгись.
– Тимофей, кто эти двое? Почему они говорят так, будто мы знакомы?
Все трое переглянулись.
– Эф, приятель, это же я, Слава… – толстячок озабоченно поглядел на Евклида, а потом приблизился, чтобы похлопать по щеке, посапывая вечно заложенным носом.
– Отвали, Слава, я шучу! – Отмахнулся от него Евклид. – У тебя чувство юмора, видимо, окончательно отбило. Думаешь я сбрендил от мозгача, да? Кофе? Ты бы ещё цветов нарвал. Достал бы лучше лекарства, хотя бы капельку. Уверен, если плавно снижать дозировку, отвыкание проходило бы куда проще.
– Ухх, я думал, ты и вправду спятил, капитан. – Из груди Славы вырвался вздох облегчения. – Знаешь, мы же до конца не знаем что и как влияет на наши мозги. Кофейку ты глотки всё-таки, не упорствуй. Давление поднимется, полегче будет.
Слава настойчиво наполнил кружку местным напитком и Евклид послушно сделал глоток. Кофе был ароматным, терпким и куда более крепким, чем обычно. Он с благодарностью кивнул.
– Пора уходить, – настойчиво повторил синеволосый. – Нам не нужны пустые разборки с местными из-за махинаций Портфеля. Или может ты, хозяин, решил остаться тут и присоединиться к оргии того здоровяка, которого я уложил снаружи? Если спрятаться под одно из этих одеял и выскочить в самом разгаре…
– Умолкни, слуга. – Оборвал его Евклид. – Я смотрю когда мне плохо, ты считаешь обязательным съязвить. Правильно Тито говорил, что с вашей породой нужно построже. Распустил я вас.
– Не нас, а его. – Поправила Эннор. – Я, между прочим, со всем уважением, капитан.
– Спасибо, Эннор. – Евклид, прихрамывая двинулся к выходу. Все кости в теле болели, кроме тех, что торчали наружу в правой руке. – Я постараюсь сделать так, чтобы Суетящегося прихлопнули в следующей заварушке. Законтрактуемся с тобой, если Слава не против. Сатаны же могут заключать контракты с несколькими людьми. Вот и у тебя сразу двое будут.
Недалеко от входа в палатку лежал, распластавшись, полуголый человек в распахнутой рубашке. Признаков жизни он не подавал. Несколько зевак уже толпились поодаль, не решаясь подойти к телу и указывая в сторону Тимофея.
– Только не говори мне, что ты прикончил его… – запахивая плащ и натягивая капюшон, вздохнул молодой человек.