Незаметно для себя Саша привязалась к свободолюбивой старушке, тем более что она была кладезем любопытной информации. Как выяснилось, домработница – коренная москвичка. Саша любила слушать рассказы о прежней московской жизни. А еще она хорошо готовила, и всегда и во всем видела тайный смысл.
– Что-то блины сегодня капризные, – говорила она, глядя с досадой на порванный блинчик, – не иначе, как что-то хотят мне сказать.
Блинчики Ксении Павловны были изумительными. Саша пыталась освоить рецепт, но, все же, это было не то. Ксения Павловна заводила тесто "на глаз", но получалось неизменно вкусно. Кроме блинов старушка видела сигналы в погоде, в снах, и даже в том, насколько удачно получилось припарковаться. Отношения Василия с Алиной домработница спрогнозировала сразу. Молодая хваткая любовница хозяина дома не понравилась ей своей заносчивостью, и, пожилая женщина мысленно дала этим отношениям пару месяцев. Но, когда Алина не только не ушла из жизни Василия, но и переехала в его квартиру, Ксения Павловна недоумевала. Недоумевала до тех пор, пока беременность не стала явной. Тогда она признала, что Алина не так проста, как кажется.
– Здравствуй, Шурочка!
Саша приветливо кивнула. Шурочкой ее не звал никто, только домработница. Звучало это непривычно, но неплохо, и Саша не была против.
Ксения Павловна вдруг принюхалась.
– Ты не одна? – настороженно спросила она.
Саша отрицательно помотала головой.
– Эта что ли приходила? – неприязненно спросила женщина. Действительно, насыщенный запах Алининых духов еще витал в воздухе.
– Ага, – Саша кивнула, – я так растерялась!
– Ходит и ходит, – ворчливо произнесла Ксения Павловна, – чего ей надо…
– Она забрала какие-то документы, – пожала плечами Саша.
– Она на тебя приходила посмотреть, – фыркнула Ксения Павловна, – соперницу оценить, так сказать. Никак нашего Васеньку отпустить не может…
Саша хихикнула. Ксения Павловна в присутствии Василия вела себя уважительно, и даже подобострастно, называла его Василий Алексеевич, и обращалась на "вы", хотя сам Василий этого смущался. А когда его не было, "Василий Алексеевич" превращался в "Васеньку".
– Смейся, смейся, – проворчала старушка, надевая домашние туфли, – эта кобра еще покажет себя во всей красе, вот увидишь!
День пошел своим чередом. Ксения Павловна начала протирать и так сияющие стекла, громко жужжать пылесосом, и пытаться перекрикивать его. Саша сбегала в магазин и занялась обедом. Вскоре вернулся из школы Даня, быстро рассказал все новости, пообедал и умчался на улицу. Саше хотелось снова заняться поисками работы, она никак не могла отказаться от этой мысли. Галя, звонившая каждый день, рассказывала, что новый сотрудник, хоть и мужик, но толку от него никакого. Понимать это надо было исключительно в личном плане. Очевидно, новый "мужик" либо был женат, либо не пытался ухаживать за Галей. Во втором случае Галя презрительно награждала мужчину невидимым для других, но пылающим огнем для нее, клеймом "он из этих", и отпускала с миром. Она была твердо уверена, что ее женское счастье впереди. В плане работы "мужик" устраивал всем, а самое главное, у него был автомобиль, а значит, все выезды на объекты стали его прямой обязанностью.