, заставив ее вздрогнуть. Она встала и решительно вышла, напоследок глянув на свернувшегося комочком сына.
Василий сидел в кресле, перелистывая толстый журнал. Увидев Сашу, он встал. Она отчего-то вдруг засмущалась.
– Дай угадаю, – улыбнулся он, – сидела и гадала "идти – не идти"?
Саша не ответила, а он добавил вкрадчиво:
– Не представляешь, как я волновался, вдруг ты передумаешь и не придешь.
Василий взял ее за руку, снова вызвав бурю эмоций. Стадо мурашек побежали вдоль позвоночника, а в животе порхал ворох щекотных бабочек. Стало немного прохладней, они прошли по центральной аллее и вышли к площадке ночной дискотеки. Гости танцевали, выпивали у бара и разговаривали. В это время заиграла медленная мелодия и на площадку потянулись пары.
– Потанцуем? – Василий заглянул в Сашины глаза. Она кивнула.
Он замечательно вел, и ей оставалось только подчиняться. В какой-то момент она почувствовала, что прижата к нему несколько больше, чем предполагал танец, но отстраняться не стала, отдавшись ощущениям. Музыка закончилась, и Василий буквально выдернул ее из грез, уводя с площадки. В темноте восточной ночи, среди цветущих кустарников, влюбленным было куда спрятаться. Он затащил ее в небольшую беседку, обвитую зеленью, и жадно поцеловал.
Саша с готовностью подставила губы, обхватила мужчину за шею, и выгнулась ему навстречу. Ей казалось, она сходит с ума. Одной рукой она прижимал ее к себе, а другой зарылся в распущенные волосы. Отпуская на секунду губы, он касался губами шеи, нежной кожи над ключицами, и снова возвращался к губам. Мужская рука, отпустив волосы, начала путешествовать по телу. Запустив руку под футболку, он сжал полукруглую грудь, и Саша застонала. Это прозвучало как сигнал к действию.
А потом она, отчаянно смущаясь, искала в темноте брошенное белье, шепотом сетовала, что половина отеля видели их, а если не видели, то слышали. Найдя, наконец, цветастые слипы, она собиралась надеть их, но Василий забрал трусы, сунул к себе в карман и потащил ее на побережье. Они побросали одежду на ближайший к воде лежак и вошли в воду. Море, нагретое как теплое молоко, ласкало горячие тела, слившиеся в одно целое. Удивительно, что на этот праздник любви не сбежались все постояльцы. Но Саше было уже все равно. Они ныряли, обнимались, смеялись и любили.