Ирис присела, коснувшись земли. Там, где её пальцы встретили почву, проросли стебельки с бутонами, похожими на крошечные призмы.
– Вы знаете, почему радуга имеет семь цветов? – спросила она, и бутоны раскрылись, выпуская в воздух сияющую пыльцу. – Каждый оттенок – это нотка в песне света и воды. Если петь вразнобой, мелодия распадётся. Но вместе…
Она дунула, и пыльца взметнулась, сплетаясь в радугу над садом. Сонни и Дриззл заворожённо наблюдали, как цвета переливаются, создавая узоры, которые рассказывали истории о росе на паутинках и солнечных зайчиках в лужах.
– Давайте попробуем снова, – предложил Сонни, протягивая Дриззлу луч, как оливковую ветвь.
– Только без поджогов, – буркнул Дриззл, но улыбнулся, выпуская дождь, сотканный из тысячи мелких капель.
Сонни осторожно направил свет сквозь дождевую завесу. Лучи, преломляясь, рисовали на земле радужные пятна, а Ирис дирижировала их дуэтом, будто дирижёр невидимого оркестра. Каждый цветок, коснувшись света и влаги, распускался, как звезда: алые маки, синие васильки, фиолетовые ирисы. Даже камни, согретые солнцем и отполированные дождём, засверкали, словно самоцветы.
– Вот так-то лучше! – Ирис засмеялась, кружась в танце. Её платье рассыпалось бликами, окрашивая облака в пастельные тона. – Солнце без дождя – это песня без ритма. Дождь без солнца – ритм без мелодии. А вместе…
– Это магия! – закончил Дриззл, ловя на язык радужную каплю.
С тех пор сад стал их любимым местом. Сонни учился смягчать жар, когда Дриззл увлекался ливнями, а Дриззл сдерживал потоки, если Сонни забывался в лучах. Ирис же появлялась каждый раз, напоминая, что их сила – в гармонии. Она показала им, как рисовать радуги не только на небе, но и в сердцах: смехом после ссоры, терпением в спорах, умением слушать тишину друг друга.
Однажды они обнаружили, что сад разросся до самого горизонта, а в его центре вырос хрустальный фонтан, где свет и вода переплетались в вечном танце. Это был подарок от Ирис – символ их союза.
– Значит, ты остаёшься? – спросил Сонни, заметив, что радуга над городком не исчезает даже ночью.
– Я всегда здесь, – ответила Ирис, растворяясь в воздухе, но её голос остался, вплетённый в шелест листьев и журчание ручьёв. – Пока вы помните, что ваши голоса звучат прекраснее вместе.
И хотя Ирис не жила в Облачном городке, как они, её присутствие ощущалось в каждом солнечном луче, отражённом в капле, в каждом дожде, рождающем жизнь. Она стала мостом между их мирами, напоминая, что даже в различиях можно найти цвета, которые создадут новую вселенную.