+++
«Любовь, есть апофеоз иллюзорности нашего бытия. Иллюзия – её плоть и кровь! В ней, в любви, нет более ничего, она соткана из чистого обмана, – она, сама по себе – гипостазированная иллюзия, в самой своей гипертрофированной абсолютной сути.
Но посмотрите, что ещё мы могли бы обозначить в нашей жизни, как неоспоримо главенствующее? На чью голову мы надеваем корону всякий раз, когда ищем наиболее важное в жизни? Во что верим более всего на свете, чему придаём истинную реальность? Отвергать любовь, как нечто существующее, всё равно, что отвергать саму жизнь».
+++
«Что бы понять насколько серьёзно мы относимся к иллюзии, насколько мы ценим её, посмотрите повнимательнее, как мы относимся ко всякого рода условностям. Как самое важное в нашей жизни, мы почитаем именно – условности. С каким пиететом мы смотрим на людей, обладающих званиями и титулами. Как сами жаждем получить эти титулы».
+++
«Антиномия. Если мы сами строим, сами создаём наш мир, и сам по себе он – не существует, спросит каждый здравомыслящий, то скажите на милость, почему же мы строим его таким враждебным нам, таким опасным и непредсказуемым?
Во-первых, Кто вам сказал, что враждебность и опасность, – отрицательны? На самом деле большой вопрос, – что положительнее и важнее для сохранения и становления жизни, опасность, враждебность, или полная безопасность, сострадание и благонамеренность природы. Попробуйте представить себе на миг, какой была бы ваша жизнь, и каким был бы мир вообще, без враждебности и опасности присущей ему в нынешней степени. Вы варитесь в этом котле, вы плаваете в этом бушующем море, вы привыкли к собственной жизни, ваши слабости вопят! Но вы даже представить себе не можете насколько угнетающей стала бы жизнь, не имей она в себе этой враждебности и опасности. Что могло бы стать в ней по-настоящему Великим, не будь в ней трагедии, – настоящей трагедии! В конце концов, чем была бы жизнь, не будь в ней смерти?
Во-вторых, То, от чего бегут одни наши инстинкты, к тому стремятся другие. То, что положительно для одного «клана», отрицательно для другого. То, что важно, что является главными мотивами для процветания нации, угнетает отдельных её представителей. То, в чём наш разум находит опасность для себя, то является необходимым условием для инстинкта. То, в чём инстинкт обнаруживает разлагающую форму существования, разум определяет, как доминанту прогресса. Здесь, никто ни в чём не ошибается. Здесь каждый, лишь старается блюсти собственные интересы. И по большому счёту интересы природы, всегда идут вразрез с интересами человека. Но откуда взяться самим интересам, не будь в нашей жизни нужды и страдания?»