“Заколдованного леса?” – переспросила я вслух, оглядываясь по сторонам. На меня никто не обратил внимания. Ну и правильно. Разговаривать с почтовыми ящиками – это нормально. А вот громко перечитывать странные документы – это уже попахивает шизофренией.
“Так, Агата, успокойся”, – сказала я себе. “Это, наверное, какая-то ошибка. Или розыгрыш. Или… или очередной способ заманить меня в секту любителей вязания крючком!”
Однако документ выглядел вполне настоящим. И подпись нотариуса была четкой и разборчивой. И печать с деревом – довольно убедительной.
Внутри меня начало зарождаться странное чувство. С одной стороны, я всегда мечтала о собственном доме. С другой – “Заколдованный лес” звучало как-то… пугающе. И “Запрудье” – тоже не внушало особого оптимизма. Я представляла себе глухую деревушку, где все жители ходят в лаптях и разговаривают на непонятном диалекте.
Но… шанс начать новую жизнь. Свежий воздух. Тишина. Никаких соблазнов в виде кондитерских лавок. Возможность похудеть и стать, наконец, стройной и красивой.
Именно в этот момент я вспомнила о весах, о тортике “Прага” и о своем торжественном обещании.
“Черт с ним!” – решила я. “Еду в Запрудье! В Заколдованный лес! К троюродной тетушке! Худеть! И вообще – начинать новую жизнь!”
Вернувшись в квартиру, я первым делом сообщила Василию о своем гениальном плане. Кот, как всегда, отреагировал без особого энтузиазма. Он лишь лениво приоткрыл один глаз и зевнул, демонстрируя мне свои острые клыки.
“Ты меня там хоть кормить будешь?” – спросил он, словно читая мои мысли.
“Конечно, буду, Василий”, – пообещала я. “И даже диетический корм куплю. Для твоей же пользы. А то скоро тебя на руках носить будет невозможно!”
Василий фыркнул и отвернулся. Я же принялась собирать вещи. Три чемодана с книгами по кулинарии, диетические рецепты, удобную одежду (в которой можно было бы бегать по лесу от всякой нечисти) и, конечно же, любимые тапочки с помпонами.
Жизнь в Заколдованном лесу обещала быть… интересной.
Глава 3
Дорога до Запрудья оказалась именно такой, какой я и представляла: ухабистой, пыльной и унылой. Автобус, казалось, собирался развалиться на части в любой момент, а его пассажиры, одетые в клетчатые рубашки и резиновые сапоги, с интересом разглядывали меня, как диковинную зверушку.
“Городская, что ли?” – проскрипела старушка с вязанкой сушеных грибов, глядя на мои лаковые ботинки, которые, мягко говоря, не очень подходили для деревенского бездорожья.