– Ух, касия.
– Рыбаки. Ловят рыбу.
– Касия.
– Да, хорошо, красиво.
– Исё. Исё!
– Ну давай еще один раз.
– Исё, исё.
– Хватит, пойдем.
– Исё, исё!
– Не надо, Рыба-Киса, пойдем палочку сорвем. Иди, сюда. Полезли через сугроб и сорвали палочку, а Кау ее отнял.
– Кау балует.
– Кау, уди.
– Кау хороший. Он играет. Дай ручку. Может быть, снег выбросишь?
– Ни нада.
– Ну пойдем. Ладно, пойдем.
Кау слева, Анна справа. Мы медленно идем. А можно сказать: они медленно идут. Лина дома закрыта. А ей, оказывается, надо в цирк. Но мы-то не знали.
– Вы опять меня закрыли, – сказала Лина и убежала.
– Зачем вы закрыли Лину? – спросила Мама.
– Комарик?
– Кусает?
– Слоненок. Кусает.
– Цап.
– Папа, цап.
– Слоненок кушает.
платье почему-то было в пятнах
– Лина, – сказала мама, – у тебя платье в пятнах. Ты почему не переоделась? Единственное платье, а ты не думаешь, как беречь его. – А кому охота об этом думать? Может, кому-то и хочется, но не всегда же.
Вместо того, чтобы идти за картошкой, Лина в этом платье легла на кровать. Лежа легче переживать такой террор.
– Лина, – догонишь меня, я ухожу. – Но мы идем вместе. Заходим в аптеку.
– Фитошампунь, это что?
– Шампунь.
– Почему фито?
– Фирма, наверное, какая-то, – говорит эта девушка за стеклом в аптеке.
– Собаку им мыть можно? – Точнее, есть ли что-нибудь, чтобы мыть собаку? – так лучше: так как фитошампунь стоит 165 рублей, и девушка в белом глаза раскрыла от начала вопроса.
– Нет, – сказала она.
– Витамин С с глюкозой есть?
– Нет, – сказала она.
– Почему?
– Что?
– Хорошо у вас тут.
– Пойдем дальше, Лина?
– Пойдем.
– Возьмем картошки. И два грейпфрута. Больших и гоньковато-красных. – Можно ли так сказать? Ибо внутри они, точнее он, оказался красным, а значит сладким. Как известно, съесть грейпфрут, чтобы не почувствовать горечи, невозможно, а значит получается, что тот, что достался нам на остаток денег, был горьковато-красным.
Мы спустились вниз от магазина метров на 20 раньше, и Лина сказала, что нам налево, а не направо, что было вроде, очевидно.