– Матушка, боюсь, лаванду нужно пересадить или корни загниют, – осторожно приподнимая куст вместе с земляным комом, говорю я.
– Оставь, сейчас все корни повредишь, криворукая. Сама пересажу. А ты живо к стекольщику, скажешь, что нам срочно нужна новая рама. Потом к Блэкам, они в этом году курируют осенний бал. Скажешь, что левкоев нет, но мы можем предложить прекрасные хризантемы. Великий свет, Алесса, ну ты-то что прискакала? Иди немедленно в дом, и так уже все туфли извозила. Дарина, не забудь про пол! Заодно вымоешь обувь.
Ну конечно, сейчас одной ногой побегу к стекольщику, другой к Блэкам, а руки оставлю тут – мыть алессины туфельки.
– Да, матушка, уже бегу, – коротко кивнув, отвечаю я.
Пожалуй, все-таки сначала нужно вымыть пол. Иначе пока меня не будет, они разнесут грязь по всему дому. К счастью, мне удается успеть все закончить до того, как мачеха возвращается, а то опять бы раскричалась, что я уже должна быть у стекольщика. Да я на краю света готова быть, лишь бы не с ними!
После дождя по краям дорог тянутся длинные лужи, в них плавают оранжевые, желтые, красные листья. Еще не сухие, а глянцевые и плотные, они не тонут, дрейфуя по зеркальной глади, как маленькие кораблики. Все-таки я люблю осень. Есть в ней какое-то невозможно трогательное очарование с капелькой грусти. И это делает любовь к ней лишь полнее. Надо же, когда я так думаю, мне вспоминается Джеймс. Но тогда к этим ощущениям добавляется мягкое, тягучее тепло. Оно растекается внутри, как наполненный солнечным светом мед. Так странно и приятно.
Как же я хочу еще хотя бы разок попасть в чудесный замок! Вот же я дура, ну как можно было не позаботиться об этом? Не спросить адрес или договориться о новой встрече. Вздохнув, толкаю ногой ближайшие листья. Пусть и у них будет буря, а не только у меня на душе.
К стекольщику я прихожу в таком дурном расположении духа, что он то ли пожалев меня, то ли просто решив побыстрее избавиться, ставит цену почти вдвое ниже ожидаемой. Вот все-таки зря мачеха не верит, вокруг полным-полно добрых людей. Впрочем, к Блэкам это не относится.
– И сколько раз я говорила Ирите, чтобы наняла нормального курьера, а не присылала эту замарашку, – брезгливо кривит губы мисс Блэк.
С чего бы это я замарашка? Ну да, я не в бальном платье и парчовых туфельках, но одежда чистая, хоть и не новая. Просто этой старой вороне и дня не прожить без того, чтобы испортить кому-то настроение. Наверное, питается чужими слезами, как те чудовища из сказок, что пьют чужую кровь. Представляю себе старую мисс Блэк, которая, кроваво скалясь, склоняется над беззащитной жертвой, и тихо смеюсь, пряча лицо в шарф. Это отличное средство от неприятных людей, особенно если ты не можешь ничего сказать, кроме бесконечных «да, мэм», «конечно, мэм», «как скажете». Неужели нет способа вырваться из этой бесконечной кабалы? Чувствую себя, как в тюрьме.