Он смеется, качая головой. А я могу думать только о том, рассказал Рэй подробности нашего знакомства или нет. Мне он показался человеком добрым, джентльменом, но мужчины всегда мыслят немного иначе. Может, ему это показалось забавным. Я тогда сгорю со стыда. Просто вспыхну, как спичка, и все.
– Могу я вам предложить шампанское? Или, может, пунш?
– О, нет-нет, я не пью алкоголь.
– Тогда, может быть, шорли? Вот, с вишневым соком, думаю, недурственно.
– Спасибо.
На вкус, действительно, очень приятно. А пузырьки газа позволяют мне думать, что это шампанское. Во всяком случае, праздничного настроения у меня и так достаточно, а ясная голова еще никому не повредила.
– Ну а когда Рэй выведал у меня подробности нашего знакомства, – продолжает Джеймс, – он признался, что буквально вынудил вас прийти на осенний бал в обмен на три дюжины левкоев. У вас довольно затейливые запросы, то земляника, то левкои.
– Ах и не говорите, Джеймс. Это все мачеха. Она, наверное, думает, что у меня есть волшебный клубочек или какое-нибудь колечко, чтобы превращать зиму в лето и осень в весну.
– А разве вам не нравится осень?
– Вы же знаете, что нравится. Зима – строгая, суровая. Она, как и лето, бывает безжалостна. Весна нежная, но слишком уж деликатна, ее сила еще впереди. Но осень, – я мечтательно прикрываю глаза, – в ней тепло уходящего лета и запах будущего снега. Щедрость урожая и печаль умирания. Богатство цвета, текстур, но не вычурное. А еще я сегодня думала об октябре.
– Неужели? И что же вы думали? – Джеймс отставляет пустой бокал и, взяв меня под руку, выводит к танцующим. – Вы подарите мне танец, Дарина?
– Не уверена, что я так уж хорошо вальсирую, но мне будет бесконечно приятно танцевать с вами.
Мы медленно двигаемся под музыку: раз, два, три, пауза и снова, раз, два, три. Даже не нужно задумываться, что делать и куда шагать, Джеймс ведет так уверенно, но одновременно тактично, что я могу полностью расслабиться. Звучит немного пугающе, но мне кажется, что я вся в каком-то магическом поле, которое излучает этот удивительный человек. И отчасти именно он направляет сейчас мое тело. Нет, даже как будто он задает движение, а я подчиняюсь ему, как листок на волнах.
– Я думала, что мы привыкли считать октябрь месяцем уюта и гармонии. Это, конечно, так, но ведь также это месяц, открывающий двери во тьму. И закрывающий тоже. Я чувствую в этом какую-то невозможную мощь, какую-то огромную силу. И ведь при таком могуществе, он остается месяцев теплых пледов, какао и осенних костров. Вам не кажется, что в этом есть что-то чарующее?