Я беспомощно оглянулся на Оливию, умоляя её изменить решение, но женщина лишь презрительно усмехнулась. Она знала, что я не могу ослушаться приказа. Стиснув зубы, я повернулся к Катрин, чувствуя, как внутри нарастает волна паники. Ещё никогда я не был так близок к срыву. Но отступать было некуда – жизнь пациентки висела на волоске, и я должен был собраться, несмотря ни на что.
– Добрый день. – поздоровалась Катрин, сдержано кивнув. От одного её голоса, мягкого и бархатистого, у меня предательски дёрнулся член в штанах. Я едва сдержал рвущийся наружу стон. Эта девчонка действовала на меня, как красная тряпка на быка. – Для меня большая честь работать под вашим началом.
Она смотрела на меня широко распахнутыми, полными восхищения глазами, но я проигнорировал её приветствие и вместо этого злобно уставился на Браун.
– Оливия, вы серьёзно? Она же совсем зелёная! – выплюнул я, первое, что пришло в голову.
Главврач невозмутимо выдержала мой гневный взгляд, даже не поморщившись. Её холодные, бездушные глаза буквально пригвоздили меня к месту, заставляя кипеть от бессильной злости.
– Алекс, я понимаю твои опасения, но решение принято. – произнесла она холодным, отрешённым тоном. – Катрин – лучший ординатор в этом году, и руководство считает, что она может многому у тебя научиться. Так что смирись и постарайся с ней поладить.
Я скрипнул зубами от бессильной ярости. Но словно этого было мало, Оливия добавила с дьявольской ухмылкой:
– Упс, чуть не забыла. Катрин будет тебе ассистировать на операции Смит.
И с этими словами она резко развернулась и вылетела из моего кабинета, стуча каблуками, оставляя меня наедине с этим искушением.
Медленно повернувшись к ней, я впился в девушку пронзительным взглядом, пытаясь разглядеть хоть какие-то признаки уверенности и компетентности. Но вместо этого я увидел лишь испуганные, растерянные глаза. Моё сердце упало. Она была совершенно не готова к такой ответственности.
Чёрт возьми, как Оливия могла так со мной поступить? Неужели она не понимает, что Катрин только помешает мне? Её присутствие будет словно дамоклов меч, висеть над моей головой во время операции.
Сделав глубокий, дрожащий вдох, я произнёс жёстким, почти угрожающим тоном:
– Катрин, вам лучше превратиться в мышь и не издавать ни звука во время операции! Я не могу позволить себе ни малейшей ошибки. Если вы посмеете помешать мне, это будет вашим последним днём в медицине. Я лично позабочусь о том, чтобы вы больше никогда не приблизились к операционному столу.