Артемия вздрогнула и открыла глаза. Над ней нависало всё то же ночное небо, жадное до чужих слёз, голодное до чужих молитв. Обнюхивало её, словно падальщик, прикидывало, можно ли приступать к трапезе или ещё не срок. Мгновение Тэм всматривалась в него, а оно – в Тэм, и казалось, что звёзды на иссиня-чёрной небесной шкуре пульсировали от его дыхания, частого от предвкушения, а из пасти Млечным путём протянулась ниточка белёсой слюны.
– Не дождёшься, – буркнула Артемия и села, скрестив ноги.
Лежащий поодаль Девайс, уловив движение, вышел из режима сохранения энергии и повернул к Тэм голову. Тонко скрипнули давно не смазанные железные позвонки под серыми пластинами, сверкнули на спине солнечные батареи, поймав отблеск затухающего костра, расширились и сузились диафрагмы стеклянных глаз, фокусируясь на хозяйке.
– Не спится? – шёпотом спросила Тэм. – Что, тоже кошмары?.. Зря я отказалась от функции речи для тебя, Васька.
В реалиях Нового Вавилона, где болтливым искусственным интеллектом были оснащены даже чайники, а звук, если уж он встроен, можно было убавить, но не отключить, ей казалось хорошей идеей сделать пса неговорящим. Почти как настоящего. Кто ж знал, что она останется совсем одна – не считая механической собаки – посреди бескрайнего дикополья, и желание услышать хоть чью-то дружественную речь, пусть даже синтетическую, перерастёт в необходимость – чтобы окончательно не свихнуться.
Девайс тихонько щёлкнул и зашипел белым шумом: включил встроенное радио и начал искать обитаемую частоту.
– Не трать энергию, за пределами Вавилона ни радио, ни связи, ты же знаешь. И тишина такая, что впору удавиться…
Пёс приглушил белый шум на минимум, но радио не выключил, продолжая перебирать каналы – в который раз тщетно.
Тэм помолчала, слушая тихое, мёртвое шипение. Под него, под эту пустоту в эфире на сердце стало ещё тоскливей, а одиночество в непроглядной ночи – концентрированней.
– Как будто и тут ядерным жахнуло, а я единственная по нелепой случайности уцелела…
Ядерным тридцать лет назад, под конец Большой войны, действительно жахнуло, но не здесь. Дикополье с его лесами, холмами, равнинами, реками, озёрами и руинами городов старого мира ядерная зима не зацепила. Здесь обосновались «поселенцы» – мелкие, довольно закрытые общины, живущие своим трудом и ни во что не вмешивающиеся, и пять гильдий – остатки переродившихся в новых условиях корпораций старого мира, сосредоточившие в своих руках лучшие земли, основные ресурсы и власть.