– Слышал, что полгода назад по заказу ты «обнесла» купца на горсть драгоценных камней.
– Камни толстосум мог потерять. Их могли выкрасть его подельники, да мало ли хороших воров в столице, которые могли добраться до его рубинов.
А еще нагло врет, глядя прямо в мой единственный глаз! Но тут-то я это брехливое видение могу прижать к стенке.
– Ага, только торговец проглотил их для сохранности. Я даже не стану спрашивать, КАК ты добралась до них…
– А я не буду отвечать…
Я почесал в затылке, соображая, было трудно спьяну шевелить мозгами. В конечном итоге я пришел к мнению, что если я чего-то не знаю, то и придуманная моим воображением воровка не может этого знать.
– Я так понимаю, что ко мне ты заглянула не для того, чтобы каяться в своих грехах и облегчать душу. Дай угадаю, тебе от меня что-то нужно?
Гостья протянула руку с раскрытой ладонью. Блеснуло золото. Откуда у нищенки столько? Следующая мысль каленым железом обожгла и без того израненную душу.
Подкуп, как низко!
Ничем не прикрытое оскорбление, неужели она думает, что у меня нет чести, и я настолько продажная тварь, что позарюсь на ее блестящие кругляши?!
– Я слуга короля, я его меч, его возмездие и справедливость! – От горькой обиды я потерял голову. Если она считает, что я буду по первому щелчку ее проворных пальчиков обнажать меч – она ошибается. Пусть сама обнажается передо мной, раз такая продажная шкура! – МОЯ ЧЕСТЬ НЕ ПРОДАЕТСЯ! Ты позарилась на мою, взамен я заберу твою!
В ярости я бросился на воровку. Не я первый в пьяном угаре гонял чертиков по дому, у меня, правда, алкогольные глюки в сотни раз привлекательней зелененьких человечков, вызванных паленым пойлом, в тысячу раз обворожительней, и в миллион приятней. В пьяных галлюцинациях присутствовали даже вполне себе настоящие дурманящие голову запахи девичьего тела.
– Неужели ты, жалкая воровка, считала, что мою совесть можно купить за золото?
– Не купить, взять в аренду! – визжало мое умопомрачительное видение, бойкое к тому же, не лезущие за словом в карман.
Каждая тряпка, срываемая с ее тела, источала благоухающий аромат желанной добычи. Того, чего мне так не хватало в моем одиноком состоянии. Я жадно поглощал каждый участок оголенного тела, до которого к моему сладострастному удовольствию наконец-то дорвался.