За спиной парня женщины передавали друг другу миски, а второй ее провожатый уже сидел между ними и жадно поглядывал на кастрюлю с едой.
– Ладно, располагайся. Я пошел.
Дверь почти закрылась, когда Кристина дернулась к ней.
– Стойте… Скажите хотя бы, как вас зовут…
Она услышала сигнал прикладываемой карточки, и дверь снова поползла в сторону, открывая ей нахмурившегося парня.
– Можешь называть меня Конем, а его Слоном, – сказал он, кивнув на напарника.
– Чего? – вырвалось у Кристины.
Парень нахмурился еще сильнее.
– Ты спросила, как нас называть, я ответил. Конем и Слоном.
– Вообще-то я спрашивала имена.
Парень сверлил ее странным взглядом. Кристина успела пожалеть о своем, казалось бы, безобидном вопросе и теперь мечтала, чтобы парень поскорее ушел.
– У нас нет имен, – бросил он, и, прежде чем Кристина успела сказать что-то еще, дверь закрылась.
Кристина выдохнула и нервно покачала головой. С внутренней стороны поверхность двери была зеркальной, и Кристина оказалась наедине со своим растерянным отражением. Какое-то время она пыталась все осмыслить и даже несколько раз ущипнула себя. Нет, не сон.
Она присела на кровать и принялась рассуждать логически, как делала всегда, когда оказывалась в непонятной ситуации. Ее похитили, факт? Факт. Зачем обычно похищают людей? Ради выкупа, но богатой ее не назовешь. Да и с кого им требовать деньги? У нее есть только отец, и Кристина очень хотела посмотреть, как ее похитители будут пытаться до него дозвониться.
С похитителями она не знакома, значит чья-то личная неприязнь отпадает. Оставались только более мрачные варианты – например, ее хотят продать. А что? Она только недавно видела по телевизору сюжет о торговле людьми в арабских странах. Особенно девушками. А учитывая, сколько иностранцев она повстречала в коридоре, эта версия была самой правдоподобной.
Она прижала колени к груди и опустила на них голову. Паника рвалась наружу, но Кристина привычно подавляла ее. Слезы, которым она не давала выхода, разлились по всему телу, вызывая дрожь. «Соберись», – твердила себе Кристина, больно кусая пальцы, чтобы привести мысли в порядок.
«Ничего», – шептала она. – «Ничего. И не из таких передряг выбирались».
Сознание язвительно подметило, что все-таки из таких передряг она еще не выбиралась. Кристина зажмурилась и замотала головой. Сделав несколько глубоких вдохов, она встала и огляделась: открыла шкаф, который оказался пустым, заглянула под кровать на чистый, хоть и немного поцарапанный, пол. В коморке, которую ей выделили, не было абсолютно ничего.