– Умеет договариваться, – усмехнулся Деметрий. – Иногда одно доброе слово стоит целого легиона.
– С этим я бы поспорил, – Фавст подъехал поближе. – Дай мне легион, и посмотрим, что твоё слово сможет сделать против него.
– Всё зависит от того, кто командует этим легионом, – вмешался Квинт, скользнув взглядом по башням цитадели.
Дорога к дворцу проходила через оживлённый рынок, раскинувшийся вдоль главной улицы. Лавки пестрели изысканными тканями, изящными расписными вазами, серебряными украшениями. Тут же предлагали специи, масла, благовония. Работорговцы стояли в тени колоннад, выкрикивая цену за свой живой товар.
Отряд распрощался с торговцами, и Квинту пришлось несколько раз поклясться самим Принцепсом, что он непременно навестит дом Вардана, чтобы познакомиться со всем его многочисленным семейством, а Луций на прощание получил от Арама в подарок прекрасный нож с изящной костяной рукоятью, инкрустированной драгоценным кедровым деревом. Парень впервые за долгое время смутился, осознав, что у него нет решительно ничего своего, и пообещал себе непременно разжиться ответным подарком.
Узкие улочки, вьющиеся между домами, понесли их дальше по древней столице. Девушки, закутанные в цветастые шали, шли, неся на плечах кувшины с водой. Дети носились между ног прохожих, а пожилые мужчины сидели в тени, обсуждая последние новости – кто-то говорил о налогах, кто-то о царе, кто-то о тревожных слухах с востока. Неподалёку возвышался театр, и на его каменных ступенях было не протолкнуться – судя по всему, местные были в восторге от представления.
Дворец возвышался над городом, опоясанный кольцом каменных террас и садов, пестревших яркими красками осени. Колонны из тёмного базальта тянулись к небу, подобно исполинским копьям, готовым пронзить облака. Высеченные в камне, на них застыли картины древних битв: конные воины с натянутыми луками, ряды пехоты в чешуйчатых панцирях, царские колесницы, несущиеся по полю боя. Камень будто дышал историей, рассказывая о временах, когда Армения бросала вызов и Парфии, и Риму.
Вход во дворец охраняли медные ворота с изображениями орлов, расправивших гигантские крылья.
Квинт, осмотрев дворец, невольно нахмурился.
– Город, живущий между Римом и Парфией, не может позволить себе выглядеть слабым, – заметил Деметрий, будто читая его мысли.