– Чрезвычайно любопытно понаблюдать за шептуньей в естественной среде. Мало где в Маконде их сегодня встретишь. Наш профессор и вовсе утверждал, будто шептуньи – вымерший вид.
– И где вы учились, светлейший? – воспользовавшись моментом, перехватила инициативу в разговоре.
Между прочим, он ко мне пришел, а не к некоторым.
Что до венца безбрачия, мужчины на кости не бросаются, пополнеть некоторым нужно. И заодно перестать требовать с каждого клятву большой и чистой любви, они тоже этого не терпят, сбегают.
– Надумали повысить квалификацию?
Усмехнувшись, Линас знакомым способом проверил чай на наличие чар, с удовольствием сделал глоток, затем другой. Чую, в Колзии дела совсем плохи, хуже, чем мои, когда вытащила злополучное письмо об аттестации. Пожалеть бы Линаса, заварить мяты с пустырником и уложить спать, но я же ведьма… Или все-таки женщина? Эх, дилемма!
– Нет, просто должна досконально изучить вашу биографию, чтобы не попасть впросак.
Подавшись к инквизитору, томно шепнула:
– Отныне между нами не должно остаться секретов.
И выпроводила-таки Гражину вон взамен на обещание подробно рассказать о дальнейших событиях. Она рассчитывала на пикантное приключение, я – на нудную деловую встречу. А вот чего хотел сам Линас, оставалось загадкой, потому как, вернувшись, застала его в крайне двусмысленном виде. Обхватив чашку обеими руками, Линас загадочно улыбался. И все бы ничего, но за эти пару минут он успел полностью расстегнуть рубашку.
Опешила:
– Это зачем?
А потом подумала: «Глупо стесняться!» и оценила предложенное великолепие. Ммм, все как я люблю! Тут вам и легкий, едва заметный пушок, и упругий пресс, и проступающие сквозь кожу мышцы, не бугристые, как у мечников, но и не рыхлые, как у книжных червей. Жаль, не видно продолжения ниже пояса. Гражина ушла, мы одни, мог бы похвастаться, показать главный предмет мужской гордости, один вид которого кидает к их ногам толпы красоток.
– Как зачем, возвращаю долг. Давеча вы сетовали на то, что оголились в одностороннем порядке, потребовали от меня ответного оголения… Ну вот.
Он развел руки, видимо, чтобы могла рассмотреть получше.
Капризно поджала губы:
– Видно плохо, встаньте уж, светлейший. И ремень расстегните. – Да, я наглая. – Все же мужская и женская грудь неравнозначны.
То ли инквизитор попался стеснительный, то ли объект хвастовства подкачал, но Линас покачал головой: