"Боже мой!", – прошептала я, еще не понимая, что происходит. Спустя несколько мгновений я увидела, что плачущие женщины окружены громоздкими мешками с луком. Да-да, этих троих несчастных заставили чистить лук.
– Вы как тут? – спросила я.
– Веселимся, как на свадьбе. Ты закрой дверь, Соня, а то запах пойдет в коридор. – буркнула Аня, вытирая рукавом слезы.
Запах стоял, конечно, адский. Я и не знала, что лук может так вонять.
– Ладно, – успокоенно сказала я, закрыла дверь и пошла в свой цех.
Нашмякав котлет и начистив лук, в 19:40 мы стояли у мойки и пытались смыть с рук животный жир. Куда там! От холодной воды он застывал на руках. Чересчур жидкое мыло не хотело пениться и на ладонях оставался белый налёт.
Яростно вытирая руки полотенцем, опухшая от сегодняшнего плача Анька поглядывала на меня – давай, мол, быстрее. Мы бросились в раздевалку, быстро переоделись и, толкаясь с десятком полу-голых тел, торопящихся, как и мы, домой, выползли в коридор и выскочили на улицу.
Мокрый снег облепил «лагерский» двор, серые здания почернели от влаги. Ветер кружил, лез под куртку, облизывал ледяным языком шею. Толпа жалась к запертым дверям проходной. Кто-то, осмелившись, постучался. К стеклянной двери подошёл толстый охранник, повернул ключом в замке и распахнув, рявкнул:
– Чего долбитесь?! Восьми ещё нету.
Хватив холодного воздуха ртом, охранник тут же захлопнул дверь.
– Так холодно же!.. – прозвучала чья-то фраза и ударившись о стекло, сползла вниз, так и не долетев до ушей охранника.
– Сколько сейчас? – стуча зубами, спросила Анька. Я вытащила телефон из кармана. На светящийся экран тут же спикировали снежинки.
– Без десяти.
Ровно в 20:00 тот же охранник открыл дверь и толпа тут же заполонила холл проходной.
– По одному!.. Не напирай! – гудел охранник, заглядывая в сумочки, пакеты, рюкзаки и выпуская на волю смиренных работяг.
– Можно побыстрее, пожалуйста? На маршрутку опаздываю, последний в Тресково в полдевятого уходит, – взмолилась дородная женщина, постоянно шмыгающая мясистым носом. Охранник замер с цветастым пакетом в руках и словно назло стал методично ворошить содержимым этого пакета. Потом не спеша отдал, нажал кнопку пропуска, лениво взял в руки рюкзак следующего работяги.
– У-у-у, собака… – тихо прошипела опаздывающая на маршрутку женщина. Я мысленно согласилась с ней.