– Опять с катушек съехала… – внезапно произнесла Динара.
Я оторвалась черновиков и взглянула на неё.
– Кто?
Динара подняла на меня свои большие карие глаза.
– Соседка снизу. Видимо, смерть Михайловны на неё так повлияла.
Я прислушалась. Бух–бух–бух.
– Это она стучит?
Подруга рассмеялась, легко вскочила и поманила меня рукой.
– Идём в туалет.
– Зачем? – спросила я, вставая со стула.
– Идём – идём, там хорошо её слышно… Слышишь, как она своей тростью по потолку стучит? – спросила она, когда мы зашли в туалет.
Я замерла глядя на белое ведёрко, в которое от страха туалетный ёршик засунул свою голову. Тут я отчётливо услышала утробный голос соседки снизу:
– Татаро–монгольское иго!.. Вы Михайловну убили, твари! Весь ваш цыганский табор надо в милицию сдать!..
– Это она… Кому?!
Динара лучезарно улыбалась.
– Как – кому? Нам. Больная бабка… Временами у неё крышу напрочь сносит.
Из спальни послышалось шебуршение. Мы на цыпочках пошли проверить детей и обнаружили четырехлетнего Митю лежащим на полу. Он улыбался во весь свой рот и, прислоняясь ухом к крашенным доскам, ловил связь с соседкой снизу.
– Кто там? – тонко пропел он.
В ответ ему: бух–бух!
Митя повторил:
– Кто там?
Бух–бух!
Мальчик звонко рассмеялся и, схватил свой водяной пистолет, лежавший тут же, и два раза тюкнул им по полу. Снизу послышалось старушечье: «Кто та–ам?». Мальчик расхохотался на весь дом, а его мать изменилась в лице.
– Хватит, ну–ка марш в постель! – приказала она, мягко подталкивая к кровати сына. – Нет, ну нормальная, нет? Ещё с ребёнком моим заиграет!
Снизу все стихло.
Митя лупил из-под одеяла блестящие глазки, совсем не желающие спать. Динара погладила его по голове и мы вернулись на кухню. Я продолжила читать Динаре сказку:
… Первый кандидат – Егор, перспективный молодой фермер, давно хотел власть свергнуть и к тому прилагал вот такие усилия: поселился с мамкой своей у кладбища и каждую ночь вдвоем они на погост ходили и покойничков призывали помочь им. Егор раздевался по пояс, садился на колени возле какой – нибудь могилы и взывал с молитвой: – «О, покойнички деревенские, древние и свежепреставленные, тунеядцы и трудоголики, хлебопашцы и выпивохи, помогите потомку вашему навести порядок на нашей земле! Клянусь торжественно, что буду чтить традиции деревенские, заставлю молодежь деревенскую на полях работать да скот разводить. Не будут они у меня по городам грешным да развратным ездить, а во благо родной деревни трудиться будут».