– А почему ты в полицию не обратилась? – продолжила допрос Аня.
Машка пожала худыми плечами:
– Я хотела, но он пригрозил, что скажет им, будто я его ограбила.
– А ты его грабила? – обронила я.
– Что? Нет! Это он меня грабил. Все, что я приносила домой – отбирал. А м-может вы поможете мне забрать у него паспорт, а? Вас – то он испугается.
Жонглёрша смахнула набежавшую слезу и взглянула на нас с надеждой.
– Ладно, – нехотя согласилась я и посмотрела на Аню: – Давай поможем забрать паспорт.
Аня состроила гримасу и покачала головой.
– Н-да, девочки. Знаете, раньше был такой мультик «Помогите Даше-следопыту найти предмет»? А у нас тут свой мультик, который называется «Помогите бестолковой Маше забрать паспорт!» – ворчливо сказала она, затем, смягчившись, добавила: – Ладно, чего уж. После работы поедем, всю дурь из этого мудака выбьем!
У меня вдруг внутри засосало под ложечкой: какого лешего я вообще связалась с Жонглёршей? Ездить на чужие разборки к какому-то мутному мужику – ну зачем мне все это? Уже тогда каким-то шестым чувством я понимала, что связываться с Машей мне совершенно нельзя, но… Разве мы можем знать наперёд – чем обернётся для нас то или иное решение?
Я тоскливо вздохнула, глядя на мрачное здание четвёртого цеха, из трубы которого в небо вырывался чёрный и густой дым. И без того серое небо словно чахло, угасало. И под ним промышленный городок Рабочий с наступлением сумерек выглядел ещё неуютнее, чем по утрам.
«Бежать отсюда. Чем быстрее, тем лучше», – мелькнула мысль. Я посмотрела на Жонглёршу, у той благодарно блестели глаза и выпрямилась спина.
– Спасибо… вам! – сбивчиво произнесла она. Анька небрежно махнула рукой и скороговоркой проговорила:
–Да пока не за что. Вечером все будем решать, а сейчас идём работать, уже пятнадцать минут тут стоим лясы точим! У Гальки пена изо рта пойдёт, если увидит.
С этими словами Аня первая двинулась в цех, осторожно ступая кроссовками по вытоптанной снежной дорожке. Я пошла за ней следом и замыкала шествие Жонглёрша.
***
Жёлтый свет фонарей цеплял кирпичные стены двух старых трехэтажек, которые стояли друг против друга, как две низкорослые и уродливые сестры. Широкие окна, занавешенные разноцветными шторами из дешёвого синтетического материала, розовыми, синими, салатовыми, оранжевыми «глазами» таращились на тёмную морозную улицу. Чуть поодаль стояло пятиэтажное недостроенное здание, очевидно, новое общежитие.