Как по команде крики прекратились.
Зашедшая Наташа, услышав тишину, восхищённо покачала головой: – У тебя прямо зачатки великого воспитателя!
– А то! – усмехнулась я.
Младенец скорчился, но промолчал.
Мы уже две недели нянчились с малышом, но после моего внушения всё было хорошо – мы кормили малютку вкусными, полезными смесями, включали интересные передачи и фильмы по телевизору, рассказывали последние сплетни деревни и пробовали вернуть младенца в его взрослый возраст.
Младенец категорически не возвращался. Только становился всё грустнее и грустнее с каждой моей попыткой возвращения.
– Слушай! – пришла мне в голову одна мысль. – А ты вообще хочешь назад возвращаться? Может быть, из-за твоего яростного нежелания у меня не получается вернуть тебя назад в твой возраст?
Младенец нервно дёрнул ножками. – Так, а в возраст сорока пяти лет? Ответ был отрицательный, но уже не такой экспрессивный.
– А в тридцать лет?
Младенец задумался, но всё же дёрнул ножкой.
– Понятно. – кивнула я и продолжила накидывать варианты.
Через пол часа, методом проб и ошибок я смогла выяснить желаемый возраст.
– Двадцать лет. А ты понимаешь, что у тебя тогда не будет пенсии? И вообще – ничего? Ни паспорта, ни дипломов? И жить тебе будет негде? Дом твой заберут! Как ты докажешь – что это твой дом? Никак! Пока что все думают – что тебя забрали ведьмы, а потом что? Думаешь – просто появишься в молодом виде и сможешь в нём жить? Не выйдет!
Не сумев уговорить вредного младенца на сорок – сорок пять лет, и получив в ответ только мычание, похожее на – "сгорел сарай – гори и хата", я плюнула и, загадала снова.
– "Пусть этот младенец станет тем, кем он сам хочет стать"! – загадала я, положив младенца на кровать и отойдя подальше, чтобы избежать последствий.
Что-то где-то привычно громыхнуло и я открыла глаза.
На кровати никого не было.
– Кем же она захотела стать? – задумалась я, обшарив кровать руками и заглянув под неё.
Не найдя никаких следов чужого пребывания, я достала зеркало истины, сняла с него покрывало и попросило мне показать – кем сейчас стала моя превращённая младенец-старушка. Зеркало подёрнулось рябью, потом показало молодую красивую девушку, которая подписывала многомиллионный контракт с известной киностудией.
– Диссидентка! – пробурчал неожиданно Гоша у меня под рукой.