В родительском доме ничего не изменилось. По‑прежнему тепло и уютно. Здесь даже дышится по‑другому. Все такое родное и любимое. Как же я скучаю по всему этому. По обстановке, выцветшей скатерти на столе, старому чайнику со свистком и запаху. Неизменно вкусному, знакомому и любимому с детства.
– А папы нет? – присаживаюсь на свой стул и беру из вазочки печеньку.
– Он в магазин вышел, скоро должен прийти. – Мама ставит передо мной большую чашку с чаем и, достав разные вкусняшки, присаживается рядом. – Как ты, рассказывай.
– Да, в общем‑то, нечего, – смущенно улыбаюсь и опускаю глаза в чашку. – У меня все хорошо.
– А Михаил как?
– Тоже нормально, передавал вам привет. Сам приехать не смог…
– Он никогда не может, – недовольно фыркает она. – Я его со дня вашей свадьбы не видела ни разу.
– Ну что поделаешь, – развожу руки в стороны. – Работа.
– У вас точно все хорошо? Не ругаетесь? – не сдается мама, словно чувствует подвох в моих словах. Жаль, не могу рассказать ей правду. Поделиться своим горем и попросить помощи.
– Все просто отлично, – улыбаюсь как можно более открыто, но губы предательски дрожат. Так хочется разрыдаться. Отчаянно. В голос. Только кому от этого будет легче? Никому.
– Ты счастлива с ним?
– Мам, – укоризненно смотрю на нее. – Ну конечно, я счастлива.
Полдня мы проводим вместе. Много говорим, разглядываем старые фотографии и смотрим какую‑то бестолковую передачу для домохозяек. Я прямо отдыхаю душой. Но время слишком быстро летит вперед, и пора ехать обратно. Тем более Михаил прислал смс, что я засиделась. Отвечаю ему, что скоро выезжаю, и начинаю торопливо собираться.
Обнимаю на прощание родителей, обещаю заехать как‑нибудь еще. К себе не зову, прекрасно понимая, как недоволен будет муж. Не выгонит, конечно, но и ничего хорошего из этого не выйдет. Лучше его не злить и лишний раз не напоминать о своем существовании.
Спускаюсь и выхожу из подъезда. Машу родителям и сажусь в машину. Душу разрывает от тоски, непрошеные рыдания рвутся наружу, но я упрямо сдерживаюсь. Не хочу, но заставляю себя завести двигатель и трогаюсь с места.
Чем ближе подбираюсь к дому Михаила, тем сильнее безотчетное желание сбежать. Ничего не могу с собой поделать. Не хочу туда. Аж трясет изнутри, а слезы все же прорывают мой барьер и льются по щекам крупными каплями.