– И всё же откажусь.
– Моё дело предложить, твоё…
– Отказаться, – даже не понимаю, почему продолжаю глупый диалог, да к тому же с такой желчью.
Брюнет же меня просто провоцирует.
Услышал наши пьяные разговоры и решил постебаться.
– Дело твоё, – равнодушно роняет и опять склоняется над салфеткой, постукивая по ней карандашом.
– Ты что-то пишешь?
Злюсь сама на себя.
Ну кто меня за язык тянет?
И тотчас:
– Плевать, – отворачиваюсь, не отдавая себе отчёта, что веду себя, как пьяная, неадекватная дура.
– Если что, я здесь, – звучит поразительно самоуверенно. – Одно моё желание, и вы знакомы!
– О-о-о, как мило, Лер, не отказывайся, – тотчас подпевают подруги, следя за нашим нелепым общением.
Какой-то флирт на грани абсурда. Подкат на грани катастрофы.
– Ага, щас! – показываю язык подругам, а следом не остаюсь в долгу у брюнета: – Тоже мне помощник! – фыркаю я. – Я сама с ним познакомлюсь! И без занятых… – заявляю самоуверенно и машу на салфетку.
Чтобы не быть громогласной, порываюсь встать, правда хмель делает своё дело, и вместо грациозного спуска на пол, выходит нечто на грани упасть вместе со стулом.
– Кхк, – давится смешком парень, который явно за мной следит.
Мог бы и промолчать!
Шагаю сквозь толпу, вся из себя секс.
Гордый, самоуверенный и непродажный секс!
Пусть бесячий тип захлебнётся слюной. Локти сожрёт…
– Давай, детка, – за мной спешат подруги. – Зажжём танцпол! Пусть горит под нашими ногами!
Поддержка – великое дело!
Мы нагло занимаем самое выгодное место возле сцены, чуть поталкавшись с другими хищницами. Не знаю, получилось ли бы это без Гали, но авторитет в виде восьмидесяти килограмм и «своего» четвёртого передавил целую толпу барби.
Вот только, как бы мы не пытались себя проявить, солист нас не замечает.
Обидно! Мы очень приметные и ярки девушки. И всячески старались привлечь внимание. И танцевали, и подпевали, и руки к нему тянули…
Эх!
А парень на сцене – хорош, не то, что этот… у бара.
Они полная противоположность: как день и ночь.
Тот тёмненький, с прямым носом и полными губами. Широкие плечи, крепкий на тело, да и вообще, мрачный какой-то.
А я, с некоторых пор, к свету тянусь! К такому, как блондин на сцене.
Светлые кудряшки, голубые глаза, тонкий нос, чёткий контур губ. Стройный как Аполлон. И у него голос – чувственный.
Правда сейчас он уже исполняет другую песню и тот самый проникновенный тембр почти не звучит. И всё же, его голос – полный оргазм.