Поставил жестянку на стол, отключил плиту, подхватил сумку и двинул в единственную комнату, в которой отныне мне предстояло спать, жить, работать и принимать гостей, а может, и подруг. Рановато раздухарился ты, Саныч, почуяв тело молодое. Накостыляют тебе деревенские за своих девах и будут в своём праве.
Я хмыкнул: где наша не пропадала, поборемся за звание первого парня на деревне. Столичный интеллигент-учитель, чем не завидный жених? «Эх, заживу, – я мечтательно прикрыл глаза. – Это ж сколько драк намечается. Надо тренировки возобновить. Тело у меня теперь молодое, но, похоже, студентик малость подзапустил физическую форму. Ничего, Егорка, не дрейфь, наверстаем. Будешь у меня лучше прежнего!»
В комнате за время моего отсутствия ничего не изменилось. В том смысле, что по центру всё так же стоял гроб, на полу валялся завявший букет полевых цветов, возле стены стоя стул с постельным бельём, на подоконнике – ковшик, про который я совсем забыл. И всё. Ни кровати, ни дивана не прибавилось. И на чём спать?
М-да, дела. Поставил чемодан возле стула, перетащил простыню, пододеяльник и наволочку в домовину, уселся на стул и принялся изучать содержимое портпледа.