– Митричем зови, так привычнее, – махнула рукой Беспалова.
– Что? – не понял я.
– Митричем говорю, зови… сынок… – устало улыбнулась женщина. – Его все так зовут почитай… да уж много лет и зовут, не упомню… А то Василь Дмитрич да Василь Дмитрич… – с теплотой в голосе передразнила меня названная матушка.
– Неудобно… взрослый человек… а я его Митрич… – смущённо объяснил.
– Прям неудобно, – отмахнулась Беспалова. – Вот что… сынок… – Мария Фёдоровна с лёгким недоверием всмотрелась в моё лицо. – Не врёшь мне? Ох… что это я… – испуганно охнула собеседница.
Я даже растерялся, быстренько оглянулся, думая, что за моей спиной Беспалова кого-то увидела. Но в палате никого, кроме пациентов, не наблюдалось. После первичного осмотра и нашей беседы с Галиной Львовной больше никто не заходил.
– Егор… как вас по батюшке? Запамятовала… – смущённо заговорила Мария Фёдоровна.
Теперь смутился я. Оно понятно, статус у меня учительский, но больница не то место, да и ситуация не так чтобы мне выкать.
– Давайте договоримся: в школе и по всем школьным делам буду Егором Александровичем, а здесь и сейчас… просто Егор.
– Что вы! Что вы! – замахала руками Беспалова. – Как можно к учителю…
– Можно и нужно, – твёрдо заявил я, уже понимая, уговоры бесполезны. А ведь всего минуту назад Беспалова называла меня «сынок».
– Егорушка… – и всё-таки Беспалова умудрилась удивить. – Ты вот чего… С моими точно всё в порядке? Ты не бойся, я крепкая, выдюжу… Лучше правда, чем неведомо про что думать… – настойчиво заговорила неугомонная женщина.
– Мария Фёдоровна, честное комсомольское, всё в порядке и с Митричем, и с внуком вашим. Хороший, между прочим, парнишка, – решительно перескочил я с темы. – Добрый малый, наверное, и помощник славный…
Сработало. Беспалова расцвела, заулыбалась, глаза заблестели.
– Хороший, Егор Александрович, – с любовью заговорила женщина. – Добрый – это есть… Говорю ему, говорю… а всё без толку, – вздохнула бабушка Серёжи. – Через то и страдает иной раз… Всех готов защищать… А уж животных как любит… и-и-и-и… – покачала головой Мария Фёдоровна. – Его б воля, всех бы в дом притащил. А так найдёт, откормит и пристраивает в добрые руки. У нас-то на селе без кошки-собаки редко кто живёт. Оно и верно, без животинки какая жизнь? Никакой. Они жеж добрых людей за версту чуют, и злых тоже… Вот в войну у нас случай был…