Эля наскоро оделась, переобулась в кроссовки и выбежала на улицу.
– Веня! – крикнула она и вслушалась.
В ответ не послышалось ни движения, ни голоса мужа.
– Веня, – уже чуть тише сказала Эля. – Это не смешно, Венечка. Где ты? Ну хватит меня пугать. Я испугалась. Сдаюсь.
Но никто, казалось, не слышал её. Даже окружающие предметы как бы не обращали на неё внимания, продолжая безучастно стоять, лежать и просто валяться: пенёк с воткнутым в него топором, ржавый мангал, которым, судя по всему, давно уже никто не пользовался, и такие же ржавые грабли, прислонённые к перилам веранды.
Эле захотелось выругаться, обозвать супруга самыми обидными словами, но она сдержалась, чувствуя, как сжимается от нехорошего предчувствия её грудь. Неужели уехал? Лодки нет. Пришвартовать её больше негде, кроме как у этого пирса. Очевидно же, что уехал. Но куда? Зачем? Почему не предупредил? Если что-то случилось, то обязательно должен был предупредить. А если это всё-таки шутка, то Веня не в своём уме, потому что даже в шутках необходимо знать меру. А здесь мерой явно никак не пахло.
Эля снова вернулась в дом. Прошлась по всем комнатам. Да что там ходить-то? Спальня, кухня, душевая, туалет и крохотная каминная, в которой даже камин оказался ненастоящим, а просто электронной иллюзией. Разумеется, Венечку она там тоже не нашла.
Она бросилась в спальню, нашла на тумбочке телефон и хотела уже набрать номер супруга, когда увидела прижатую пепельницей записку, испещрённую крупным почерком мужа.
«Извини, малыш. Я вынужден был уехать, потому что обманул тебя и не решился сказать об этом в глаза. Я подожду, пока ты успокоишься, хорошенько взвесишь новые обстоятельства, и вернусь за тобой, чтобы принять любое твоё решение. Я вовсе не тот богач, каким тебе представлялся. Я самый обыкновенный парень, только, может быть, романтики во мне и авантюризма чуть больше, чем в других. Этот дом – единственное, что целиком и полностью принадлежит мне. А всё, что ты видела раньше, устроили для меня друзья – арендовали на месяц дом, украшения, одежду, автомобиль… Сейчас не буду углубляться в причины того, почему я так поступил. Объясню потом, если ты посчитаешь нужным. Прости».
Бред какой-то. Эля не могла поверить своим глазам. Веня ли вообще всё это писал? Она не знала его почерка. Откуда бы? Записками друг с другом они не обменивались. Нет-нет-нет… Чушь собачья. Какие друзья? Какие аренды?