Вероника отстегнула ремни безопасности и хотела было привстать, чтобы защитить стюардессу от наглости женщины, но профессор Лямин, сидящий рядом, властным движением руки усадил ее обратно в кресло.
– Виктория Васильевна, не вмешивайтесь. Нарветесь только на очередное хамство. Эти нувориши абсолютно несносны. Разве мало мы с вами встречаемся с подобными в нашей клинике?
Вероника тяжело вздохнула и, утвердительно тряхнув головой, послушно села.
– Больше всего на свете ненавижу хамов, – тихо произнесла она.
Вероника впервые летела первым классом, равно как и вообще за границу. Профессор Лямин, руководитель института кардиологии, в котором она работала, импозантный, с густой седой шевелюрой, недавно переживший свой семидесятилетний юбилей, выглядел моложе своих лет.
– Виктория Васильевна, а ведь вы в первый раз в Париже? – обратился он к ней, отстегнув ремни и блаженно потянувшись в кресле.
– Да. Но хотя я никогда здесь не была, с этим городом у меня много связано.
– Странно, – Лямин посмотрел внимательно на Веронику. – Связывает хорошее или плохое?
– Никогда не задумывалась над таким вопросом, Константин Петрович, – ответила Вероника и слегка улыбнулась. – Пожалуй, и хорошее, и плохое. Все вместе.
– А вы загадочная женщина, Виктория Васильевна, – Лямин взял ее за кисть. – Будь я помоложе, влюбился бы в вас.
– А как же Елена Сергеевна? – мягким движением высвободив руку, засмеялась Вероника.
– Ну, это я так, теоретически, – усмехнулся Лямин и с сожалением вздохнул. – Поскольку моложе я не стану!
«Отстегните пристяжные ремни и приготовьтесь к выходу из самолета. Первыми выходят пассажиры экономического класса. Пассажиры первого и бизнес-класса будут приглашены дополнительно», – объявила стюардесса и повторила по-французски.
Пассажиры эконом-класса, уже давно отстегнувшиеся, толпились в проходе.
– Странное распоряжение! – удивился Лямин.
– Это по какому праву эконом-класс выходит раньше первого? – крикнула скандальным голосом «бриллиантовая».
– Иначе нарушится балансировка, – спокойно ответила ей стюардесса.
– А… – протянула удовлетворенная ответом «бриллиантовая». Незнакомое слово «балансировка» подействовало на нее магически.
– Что ж, посидим. Подождем, – пробурчал себе под нос Лямин.
Когда они вышли в зал прилета, то немедленно увидели человека, высоко державшего плакат, на котором было написано по-английски: «Международная конференция кардиологов. Господин ЛЯМИН, госпожа ВОРОНЦОВА».