Он был старше ее, пусть и ненамного, и уже имел кое-какой разум, пусть и понимал далеко не все, но глупым или злым не был. При этом с малышкой вел себя просто отвратительно. Весь месяц, считай, я воевала с собственным сыном, потому что он норовил то ударить малышку, то укусить, то магией оттянуть от мамы подальше. Чего я, конечно, допустить не могла… И это выматывало.
Наказывать Илиаса тоже было не самой лучшей идеей. Я пыталась ему объяснять, пыталась его как-то примирить с сестрой, но выходило плохо… И ведь других детей он принимал с радостью в свой круг!
Спасибо Рудику, который помогал мне весь расцвет. Он оставался с девочкой днем, ночевал с нами и был стражем малышки. Волчье чутье в мальчике работало исправно и вовремя ловило вспышки недовольства в Илиасе, особенно по ночам, когда я, вымотанная, засыпала беспокойным сном…
Может, Илиас внутренне чувствовал, что я не особо довольна требованием Священной Пары, может, знал, что мама и сама не смогла полностью принять ребенка… А может, он просто не желал делить меня ни с кем, чутьем понимая, что это не очередная воспитанница, а равная с ним по положению девочка. В том смысле, что мамино внимание придется делить поровну.
– Родство подтверждено! Герцог Радан Дартан Дарремский – отец девочки! – громогласно объявил Авеш и протянул руки к ребенку.
Я удивленно на него посмотрела. Неужели все-таки боги дадут ей имя? Странно даже… Все ж в этом мире девочек обделяют, и ритуалы имянаречения по полной форме проводят лишь в том случае, если наследника мужского пола нет. А там заодно и наречённых8 родителей назначают…
Только не говорите, что Священная Пара сейчас благословит девочку на выбор крестных. Где я их возьму, если мы ритуал подтверждения отцовства проводим усеченным составом? Тут из женщин лишь я да жрицы. Мужчин, правда, чуть больше…
Я молча наблюдала за тем, как девочку освобождают от пеленок и аккуратно кладут на алтарь. Хорошо знала, что будет дальше. Авеш и Шева пропоют слова молитвы, затем неведомая сила поднимет ребенка вверх… После он плавно опустится обратно, и тогда я смогу девочку забрать, а жрецы, взявшись за руки и прибегнув к силе, смогут прочесть ее имя на алтаре.
Вот только… Все случилось иначе!
Нет, голенький ребенок и правда был уложен на алтарь, однако молитву жрецы не спешили заводить, да и божественная сила как-то не рвалась себя выказывать… Произошедшее дальше я могу охарактеризовать только одним словом – нецензурным. И вся брань, которую мысленно в этот момент я прокручивала в голове, была обращена лишь к одному человеку – Сарвенде.