Взявшись за изящную медную ручку, резко распахнула дверь. Никого. Видимо, он вообще вышел из покоев Альмейды. Что ж, благородно.
Довольная поведением принца, я быстро пошагала к зеркалу. Теперь можно с чувством, с толком, с расстановкой примерить халаты. В роль надо вживаться. Чем лучше отыграю, тем больше шансов вернуться домой.
Первым делом рассмотрела халаты и выбрала нежно-голубой с диковинными птичками. В таком не стыдно и на улицу выйти.
Повесила халаты на крючки, сняла с себя юбку и блузку, после чего застыла в раздумьях. Что носит королева под халатом? Может, вообще ничего? Хотя какая разница – все равно никто не будет заглядывать под халат.
– У тебя восхитительная фигура, – прозвучал голос Даннэра почти над ухом.
Я вздрогнула всем телом. Судорожно прикрывшись скомканной одеждой, отскочила в сторону.
– Как ты посмел! – моему возмущению не было предела.
– И бельё у тебя красивое… только немного лишнее, – продолжал мужчина как ни в чём не бывало… а в глазах его мало-помалу разгоралось желание.
– Прекрати на меня пялиться!
– Праведный гнев тебе к лицу.
Но как он так незаметно подкрался?! Эта его привычка бесшумно приближаться, похоже, станет настоящим моим кошмаром. Впрочем, он и сам сплошной кошмар.
– Учти, если подобное повторится, будете искать другую кандидатку на роль Альмейды! – выдвинула я ультиматум. – Можете посадить меня в подземелье.
В одно мгновение Даннэр оказался передо мной и крепко взял рукой меня сзади за волосы. Пламя в его взгляде, казалось, начало потрескивать.
– Не будем, – он плотоядно улыбнулся и склонился к самому лицу, почти касаясь губами лба. – У тебя нет выбора, девочка. Неужели до сих пор не поняла?
– Что лично тебе от меня нужно? – вернулась я к насущной проблеме, ибо невыносимо было терпеть ту унизительную позу, в которой мерзавец продолжал меня удерживать.
– Ты единственная, в чьих глазах не читается даже глубоко скрытого желания раздвинуть передо мной ноги, – выдал Даннэр. – Я пока не могу понять причину, но ситуация меня дико возбуждает.
Да, его возбуждение ощущалось каждой клеточкой организма. Оно пекло, жарило почти до боли.
– И ты готов отдать на растерзание крысам столь уникальный экземпляр? – поинтересовалась я, выставляя ледяной тон против его пожара.
– А твое стремление противостоять доводит возбуждение до высшей точки, – продышал Даннэр мне в лицо.