– Мне нужна история болезни Алены, и я хочу, чтобы вы мне ее предоставили, – говорю прямо, избегая всяких недопониманий.
– В смысле? На каком основании? – усмехается он и откидывается на спинку, внимательно изучая меня. Не знаешь, с кем имеешь дело… лучше и не знать, и договориться миром. Ведь я всегда получаю чего хочу.
Подхожу ближе. Опираюсь ладонями на его стол и подаюсь вперед, без труда выдерживая его взгляд.
– Мне просто очень нужна эта информация, – вкрадчиво произношу, продолжая смотреть в глаза. – Сделайте бесплатное обследование и, как только получите заключение, отправьте их, пожалуйста, на мою почту.
Глаза врача распахиваются от недоумения, и очередной отказ готов сорваться с губ, но я не даю ему такого шанса.
– Взамен я готов на благотворительный взнос вашей больнице. Выберите что-то очень необходимое, и я подарю, – беру со стола стикер и ручку и пишу свой электронный адрес и телефон. – Все счета и результаты на эту почту.
– Да, но… – забирает листок, читает буквы и поднимает на меня глаза. – Это же преступление. Я не имею права разглашать.
– Все во благо, – хмыкаю я, прекрасно понимая, что он уже на все согласен. – Не переживайте, дальше меня информация не пойдет. У меня личные мотивы и желание помочь. Могу считать, что мы договорились?
Протягиваю ему ладонь.
– Пожалуй… – с готовностью пожимает.
Начало положено.
– Ну и отлично.
***
Возвращаюсь к палате. Юля играет с Сережкой, а Марина сидит на скамейке и что-то ищет в телефоне. Иду сразу к ней. Пора прояснить ситуацию.
– Может, вы в конце концов мне объясните, что происходит? – бесцеремонно присаживаюсь рядом.
Отрывается от телефона и смеряет меня надменным взглядом. Отличное начало.
– Пришло время платить по счетам, – хмыкает Марина и кивает на Сережу. – Это твой сын, и ты должен его обеспечить. Если ты этого не сделаешь, – ее голос становится более суровым, – я пойду в прессу, а потом в суд.
Едва сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться. Такой расправой мне еще не угрожали. Только она не учла, что мне абсолютно все равно и на прессу, и на суд. Я не завишу от общественного мнения, а в суде еще надо умудриться выиграть у моих адвокатов. Но правила игры принимаю.
– Вот как? – удивленно приподнимаю бровь и опасно оскаливаюсь. – Не много ли вы на себя берете, тетя Марина?
– Только то, на что мой внук имеет право, – четко проговаривает каждое слово, словно заранее заучила целую речь. – Почему Сережка должен расти в нищете, когда у него есть отец?