– Дед, а что это за безымянная могила, да ещё и бетоном залитая? – наконец поинтересовался я.
– Да так, достопримечательность местная, от которой страшилка одна деревенская родилась.
– Почему я её не слышал?
Интерес мой вырос многократно, поскольку дед был знатным говоруном и все истории из жизни, как реальные, так и вымышленные, уже раз десять рассказывал, но не эту. Он помолчал с минуту, а после начал.
–Уж не знаю точно, правда то, или вымысел, но истории этой лет сто уже. Я ещё ребёнком совсем был, а ребята постарше уже пугали ей детишек вроде меня. Взрослые же и вовсе старались не упоминать об описанных в ней событиях. Отшучивались, мол, детский вздор это. Но даже тогда я замечал, как буквально все деревенские обходили стороной эту могилу, да и хоронить рядом с ней никого не хотели. Это сейчас, более молодому поколению до этого дела нет, да и места на кладбище не так много осталось, чтобы свободный участок подальше от неё искать. А история там такая была.
Жила в деревне семья одна, Хрестюками вроде завались, если мне память не изменяет. Мужик Ёська, да жена его Маруська. Дитя от него ждала, месяце на шестом была уже. Только вот Ёська не признавал ребёнка. В глаза ещё не видел, а уже заладил, мол, не от него. Всё клеймил Марусю, что рога ему наставила, а сам тот ещё ходок по бабам был. Но, всё это на уровне сплетен деревенских тогда гуляло, без доказательств каких-то.
Всё переменилось в тот день, когда батюшка местный, дочь свою вместе с Ёськой за прелюбодеянием в храме господнем поймал. Блудники эти прямо в исповедальне грешить принялись. Молва о том сразу по деревне пошла, покрыв грешным позором обе семьи. Попу за дочку срам, а Ёське за похождения, о которых в деревне и так давно шептались.
Дома жена на сносях, а этого на молодуху потянула. Маруське, правда, самой тогда года тридцать три всего было, да и девка по рассказам была видная. Однако, куда ей до поповской дочки. Первая красавица на деревне, кровь с молоком, да и всего восемнадцать годов отроду. Вот Ёськина натура блудничая и вышла наружу.
Через пару дней, в ночь на 22 декабря, горе окончательно доконало Маруську. Пока Ёська крепко дрых от выпитой накануне вечером горелки, Маруська взяла из кладовки верёвку. Одним концом сплела петлю вокруг печного дымохода, другим – вокруг шеи, после чего соскочила с табуретки.