– Ты забываешься! – выкрикнул, скорее, даже провизжал Жебокрицкий. – Тебя не было на том суде. Это нынче совсем другой Шабарин, я сам был ошеломлен. Может, именно из-за моего замешательства этому сосунку и удалось выиграть дело. И да, я жду от него атаки.
– Прошу простить меня, господин Жебокрицкий, но я две недели уже не видел свою семью и не имею возможности заниматься посевной, – голос Лавра стал смиренным и покорным. – Я с вами и жизнь свою положу, если надо, но мы не можем же сидеть в доме и не выходить. Уже больше двух недель!
По шагам и звукам я определил, что разговор ведется возле стола, и, скорее всего, хозяин сидит, ну а холоп стоит. А ведь Лавр – дворянин, а покоряется, словно челядник невольный.
– Ты сетуешь на то, что не видишь семью? Я потерял большее – не поехал, вопреки традиции, к Дмитрию Васильевичу. А ты знаешь, что в это время мы всегда с ним ходим на медведя, и что без Курбацкого было бы сложно… Много чего было сложно. Так что будь рядом и защити меня! Или выплачивай все долги и выдворяйся прочь с моих земель! – продолжал говорить на повышенных тонах Жебокрицкий.
– Простите, – словно проблеял, сказал Лавр.
– Ты выяснил, кто убил этого крестьянина? – уже более спокойным тоном спрашивал Жебокрицкий.
– Я не могу этого сделать, так как постоянно нахожусь при вашей особе. Думаю, что это сделали те, кто поджёг дом Шабарина. А могло быть и простое ограбление. Вы же передали Никитке семьдесят рублей за то, что он спалит мастерскую Шабарина, – сказал Жебокрицкий, и по его шагам я понял, что он приблизился к тому сундуку, что я вскрыл, и на который только лишь повесил замок, не замыкая его.
Я приготовился действовать. Если сейчас хозяин кабинета поймёт, что в его вещах рылись, он обязательно будет осматривать кабинет, найдёт меня, и тогда я могу оказаться в менее выигрышном положении, поэтому нужно решаться и действовать на опережение.
– Все эти ожидания выбивают меня из нормальной жизни! Я даже забыл закрыть замок на сундуке. Может, пора решить вопрос с Шабариным? Убейте его наконец! – выкрикнул хозяин кабинета.
Сидя в шкафу, я выдохнул – мой враг посчитал, что сам растяпа, а внутрь сундука не полез. Ещё бы чуть-чуть, и я выскочил бы, как чёрт из табакерки, и начал убивать. А пока, несмотря на то, что ноги у меня изрядно затекают, а спина побаливает из-за неудобства, я всё ещё считал более верным оставаться этаким невидимкой в шкафу.