– Ладно, допустим, я понял. Скажите, Фридрих, а что насчет расового разнообразия?
Статный мужчина повернул ко мне голову и задумчиво произнес:
– А может, Агата и права насчет ваших умственных способностей… Пожалуйста, поясните, о чем ваш вопрос?
– Нуу… Я просто много разных книг читал, там, у себя. Не подумайте плохо, просто я тут буквально всего ничего и ничего не знаю. Так вот – я вижу тут у вас среди мертвых только души людей. По крайней мере, очень на них похожи. А другие расы существуют?
– Аааа, так вы про это! Да, верно замечено – кроме человека в различных мирах существуют и другие разумные виды. Есть миры, где человека нет вообще. А еще существует большое количество реальностей, где вообще нет разумных видов жизни. То, что вы тут видите только человеческие души – вполне логично. Вы ведь тоже человек. Наш с сестрой домен – место нашего обитания и главного функционирования – тоже имеет множество вариантов реальности. И для каждого вида разумных существ выделяется отдельный слой. Чтобы для всех была возможность отдохнуть перед последним переходом.
– А у меня еще вопрос…
– Я знаю, что вы хотите спросить. Нет, я не скажу, что там, в мирах Смерти. Вы сейчас живы, а такое знание сделает вас мертвым. Уверен, у вас иные планы, иначе вчера вы бы не держались и все же зашли в бассейн.
Весь наш разговор я поддерживал сканирование пространства в "фоновом режиме", если можно так выразиться. И в этот момент я почувствовал приближение чего-то нового, сильно отличающегося от всех сейчас окружающих нас разумных душ, некогда бывших живыми. Словно вокруг были невинные овечки, а я теперь слышу, как сквозь заросли к нам на полной скорости несется огромный разъяренный бык.
Фридрих тоже это заметил и, повернувшись ко входу в общий зал, широко улыбнулся и радостно произнес:
– А вот и ваш первый учитель!
* * *
Незадолго до этого разговора в Особняке Смерти и Жизни.
Один из миров, в котором развитие человечества пошло по смешанному, техно-магическому типу.
Серьезная женщина, внешне как раз того самого преклонного возраста, который уже вызывает почтенное уважение, но еще не позволяет назвать ее старой или даже просто пожилой, стоит возле открытой пассажирской двери машины.
– Дорогой, поспеши! Надо ехать! – ее голос дребезжал, словно она чем-то сильно напугана.