– А мои родители, они тоже ушли?
– Нет. Твоя мать скончалась следующей весной после твоего ухода. Перхуй да грудная жаба. Но отец твой остался не только из-за неё. Он не мог покинуть землю, где похоронено столько Надсон-Нарбутов.
«Я чёрств, как земля, укрывшая кости моих родных, – Волэн заметил, как Андерс смотрит на его реакцию. – Даже не выдавить слезу! Стоит ли этого стыдиться? Хотя, перед кем?!»
– Что с деревом, кто повесил этих людей?
– Их убили прежде, чем повесить. Я расскажу всё тебе подробно. Кроссвинд не прекратил принимать путников. Трактир «Горячего быка» и по сей день управляется Йоэлом с Орехового Холма. Несколько раз постояльцы не хотели платить и угрожали работникам, но то, что произошло месяц назад, стало настоящим потрясением для горстки наших оставшихся земляков.
«Ветер на улице громко выл, собаки вторили ему, обращаясь к полной луне. Начало осени предзнаменовалось чересчур резким похолоданием. Вечер так и просил, чтобы его утопили в пряном эле да согрели жарким из оленины. Йоэл порадовал патронов таверны и тем, и другим. А для того, чтобы порядком сдобрить посетителей, хозяин «Горячего быка» договорился с группой заезжих менестрелей, остановившихся у него постояльцами.
Банда Солёной Инги исполняла похабные песенки, делая перерывы на перекус и выпивку. Флейтистка, трубадурка, ложечница, деваха с лютней и три солистки заводили местных стариков и женщин, отвлекая от горестных дум о войне и бойцах, которых на неё пришлось отпустить. Были с ними и два мужчины. Не сказать, что старые, но видать ущербные. Скоморохи какие-то, одним словом.
Посреди сабантуя, нежданно-негаданно дверь таверны распахнулась и, то ли от испуга, то ли от любопытства, все замерли, развернули свои головы к выходу. А в дверном проёме стояла высокая тень в капюшоне, окружённая ореолом лунного света. Незнакомец вошёл внутрь, шагал тяжело и громко, медленно двигаясь к стойке Йоэла, прогромыхал своими сапогами мимо столика менестрелей. Солёная Инга тогда уже хорошо надралась, не смогла сдержаться от того, чтобы не затронуть путника:
– Я родом с Джайиндова Удела, самого севера, но и в нашем суровом климате люди моются, а по твоему шлейфу я могу угадать не только масть твоего коня, но и его возраст.
Путник в накидке, полностью скрывающей лик, никак не отреагировал. Это только раззадорило Ингу и музыкантов.