Лучшим другом.
Всю ночь напролет я просидел над дипломным проектом, пока Поля сладко спала в моей кровати. Даже не заметил с утра, как эта хитрая малышка проснулась и почти полчаса увлеченно наблюдала за тем, что я делал. Пока она громко не спросила:
– Как ты понимаешь что-то в этих цифрах и буквах? Они же такие… большие и непонятные.
Ладони Полины опустились мне на плечи. Я обернулся через плечо, улыбнувшись ей.
– Долгие годы обучения, – доделал последний алгоритм. – Как думаешь, что из этого выйдет?
– Не знаю, но я бы хотела приложение, которое распознает мудаков за миллиард километров. Сможешь такое придумать?
Уже. Готов быть этим приложением и вообще единственным в ее жизни не мудаком.
– Программисты, конечно, далеко продвинулись, но не настолько. – рассмеялся. – Завтракать будешь?
Что-то изменилось в Полине за ночь. Во-первых, она была не в моей футболке, а при параде. Одетая. На губах загадочная улыбка. От расстройства не осталось и капли. Что произошло?
– Не-а, – помотала головой, – мы с Кириллом договорились встретиться в кафе через пятнадцать минут.
Надеюсь, мне послышалось. Если нет, то я, черт возьми, совершенно не понимаю ее. Этот Кирилл как какой-то бич, всегда появляется в тот момент, когда ей плохо. Тот самый бывший, с которым никак не разорвать отношения, который чувствует жопой, когда надо появиться, чтобы снова попользоваться.
– Скажи мне, что это не тот самый Кирилл, – встал из-за стола настолько угрожающе, что Полина даже назад двинулась. Судя по ее виноватому лицу, это тот самый Кирилл. – Поль, ты серьезно? Сколько раз вы уже расставались и мирились?
– Мы вчера миленько поболтали, пока я к тебе шла. В общем, обсудили все, он понял свои ошибки, и мы решили возобновить отношения. Нам было хорошо вместе.
Жест рука-лицо непроизвольно вырвался из меня. Я разговаривал с этим идиотом, нихуя он не понимает. Ему Полина нужна только для хорошего секса, он сам мне так сказал. Ну, вот куда она снова на те же грабли?
Дура, блин. Вот, ей богу, других слов нет.
– У меня слов нет, – честно признался я. – Не могу никак тебя понять, то ты от него как ошпаренная бежишь и говоришь, что ненавидишь. То снова к нему бежишь, будто бы он медом намазан.
– Я, вроде как, все еще что-то к нему чувствую, – мое сердце сейчас разорвется на части. – А вдруг в этот раз выгорит?