Внутри царил полумрак, и приглушённый свет нескольких свечей едва разгонял тени, растекавшиеся по каменному полу. Запахи – древесной стружки, костра и воска – добавляли мрачности этому месту. Шум голосов разного тембра звучал здесь эхом, и мне стало не по себе от того, как близко гвардеец оказался рядом со мной в этой полутьме. Однако он держался на расстоянии, и это немного успокоило.
Пройдя достаточно длинный коридор, мы вошли в просторную кухню. Комната бурлила работой: одна группа девиц нарезала овощи и зелень, другая разделывала мясо, третья намывала тяжёлую посуду в жестяных тазах. Воздух наполнили ароматы свежих трав и пряностей, запахи жареного мяса и душистого хлеба. Мой живот предательски заурчал от запахов, и я ощутила, как быстро вспыхнул аппетит. Служанки даже не взглянули, когда мы появились на пороге, но вместо этого к нам подошла очень пышная женщина средних лет, в длинном суконном платье и тюрбане, скрывающем волосы. Пухлые руки она вытирала о фартук.
Гвардеец встал поодаль, но я всё равно ощущала его взгляд, словно он пытался понять, можно ли мне доверять. Наконец он обернулся к женщине и громко сообщил:
– Мойра, привел тебе новенькую.
Женщина устало посмотрела на меня. Её вид вызвал у меня щемящее чувство – она напомнила мне добрую кухарку Тессу, но лицо этой женщины было строже.
– Ты уверен, что она к нам?
Мойра прищурилась, словно видела перед собой не девушку, а некую опасность.
– Её привёл горожанин, – ответил гвардеец. – Девица отстала от процессии и заблудилась.
Женщина скрестила руки на груди и, не отводя глаз, медленно осмотрела меня. Казалось, что её взгляд способен заглянуть глубже и понять, что на самом деле кроется за моей историей. Она недоверчиво подняла бровь.
– Пусть снимет накидку, – строго сказала Мойра. – Нечего нам здесь уличную грязь разносить.
Сдерживая волнение, я развязала завязки шерстяной накидки, которую дала мне Летисия, и скинула её, не зная, куда деть. На лице Мойры отразилась смесь недовольства и удивления, когда её взгляд остановился на моём платье, которое явно не вписывалось в местный простой быт.
– Надо бы проверить девку, – пробормотала кухарка, нахмурившись. – Как-то подозрительно она отбилась от остальных.
Внутри меня все похолодело. Одно неверное слово – и меня могли заподозрить в шпионаже. Признаться во всём? Рассказать о похищении и тайном поручении? Но едва я поймала взгляд Мойры, поняла, что этого лучше не делать. Старуха с корабля наказывала мне быть осторожной и никому не доверять.