– Иван Алексеевич, ты уважаемый житель Быковых Хуторов, но я тебе сообщаю как своему другу, готовятся к раскулачиванию кулаков и зажиточных крестьян, те, кто не захочет добровольно вступить в колхозы. Даётся всем неделя на выполнение постановления правительства. Более ничего не разъясняя и не выслушивая возражения, ошарашенных новостью людей, активисты, наполненные чувством собственного достоинства, гурьбой пошли со двора. У Ивана промелькнула мысль: «Поди ж ты, какие важные, а ничего из себя не представляют, бездельники, выпивохи, земли их бурьяном заросли, скот, какой у них был, зарезали на еду, а новый, так и не завели, голытьба, одним словом. Со своим хозяйством управиться не смогли, как же в колхозе будут управлять?
Задумался Иван о своей дальнейшей жизни. Продумал всю ночь и понял: по-старому жить не дадут, нужно срочно изменить жизнь своей семьи. К утру решение созрело, и Иван объявил после завтрака:
– Ребята уезжайте, как задумали, а мы с матерью также уезжаем в город, хозяйство передам в колхоз добровольно. Только тёлку зарежем и сделаем солонину. Так как больших денег в семье не водится, то Паше дам часть денег и семейную реликвию, часы золотые (Павла Буре), продаст и на эти деньги будет учиться. А Сашка получит деньги только на проезд, думаю, парень не пропадёт, я верю, он пробьётся в жизни. Вот и всё чем я хотел вас порадовать.
Неожиданно подвёл черту под произошедшими событиями глава семьи. За столом настроение семьи резко изменилось, все помрачнели, это решение Ивана поразило всех. Мать тихо заплакала, причитая что-то шёпотом, а сыновья не ожидали, что вся семья в одночасье должна покинуть свою родину, Быковы Хутора. Сашка не мог взять в толк, зачем они два дня косили сено?
– Батя и что мы, как дураки, мучились на сенокосе?
– Дурак ты и есть, Сашка, скотина причём? Чем они её кормить в колхозе будут? У них одни собрания в голове, трава же под солнцем выгорит очень быстро.
В этот день зарезали тёлку и засолили мясо в бочке. Братья начали готовиться к отъезду, а Иван пошёл и написал заявление на передачу всего оставшегося хозяйства колхозу и договорился с председателем, что ему дадут его же лошадь с телегой для переезда в Сталинград..
– Зря ты, Ваня, уезжаешь, что ты там будешь в городе делать? – сокрушался председатель.