Неуверенно поднявшись на ноги, я подошел к окну и выглянул из него. Всё казалось вполне нормальным, пока я не обернулся и не увидел записку, подсунутую под дверь. Поднял её и обнаружил гневное сообщение от домовладельца, ругавшего меня за то, что я не отдал обещанный остаток арендной платы. Он должен был прийти в субботу, до которой оставалось три дня. Так что я прыгнул, по крайней мере, на несколько дней вперёд. Нужно было знать, на сколько, а у меня не было телефона, так что импульсивно я отправился по магазинам.
Просто идти по тротуару казалось нереальным: я как будто переживал совершенно новое существование и удивлялся повседневным деталям, которые годами игнорировал. Либо мои недавние переживания всё ещё влияли на меня, либо я был под кайфом от своего первого одиночного путешествия в будущее. В конце дороги был газетный киоск, и первая же газета, на которую я взглянул, подтвердила моё достижение. Я всё равно купил экземпляр, чтобы насладиться новой реальностью, которую он представлял. Был субботний вечер и, если верить часам в газетном киоске, около половины девятого. В ближайшем кафе я прочёл газету от корки до корки, в каком-то удивлении переворачивая страницы и празднуя это удовлетворительно нездоровой тарелкой жареной еды.
Когда я вернулся в дом, что-то было не так: входная дверь открыта, замок болтался из расщеплённого косяка. С нарастающей тревогой я заглянул внутрь. Моя дверь была цела, но далее по коридору раздавались тревожные звуки. Я осторожно прокрался в здание. Дверь в комнату нервных девушек тоже была взломана, и оттуда доносились приглушённые рыдания. По-видимому, я не являлся объектом насилия и поспешил выяснить, в чём дело. В комнате царил хаос. Повсюду валялась мебель и вещи, а одна из девушек сидела, согнувшись, на полу и плакала, закрыв лицо руками.
– Что случилось? С тобой всё в порядке? – испуганно выдохнул я и опустился на колени рядом с ней.
Она подняла глаза, и я в шоке уставился на неё. Из носа девушки текла кровь, а на лбу зияла опасная рана. Также на лице красовались страшные тёмные синяки, а глаза блестели от слез.
– Они забрали её, – всхлипнула она, а в её словах слышалась незнакомая мелодика.
– Кто это сделал? – спросил я дрожащим голосом. Мысль о таком насилии над женщиной приводила меня в ужас.