– На кого работает Джеремия Серрано? Кого Вы представляете в английском правительстве? Почему Вас послали в эту страну?
Вопросы продолжались бесконечно, с таким количеством жестоких ударов и тумаков, наносимых разными мужчинами, что я не смог бы ответить, даже если бы захотел. Когда, наконец, они остановились, я стоял на четвереньках, сплевывая кровь: мой ум был ошеломлён, тело охватила боль, а чувства шатались. Перед глазами вспыхнули белые огни, и слух перекрыл глухой статический шум.
– Что ж, теперь Вы знаете, что мы серьезно относимся к делу, и, возможно, сможете дать нам некоторые ответы, – злобно произнёс мистер Маккриди, с большим удовлетворением глядя на меня сверху вниз.
– Вы с ума сошли? – охнул я, потрясенный и испуганный. – Я ничего об этом не знаю.
– Думаю, что знаете, мистер Уолтон, – усмехнулся он, – и я полагаю, Вы нам расскажете.
Двое его сообщников силой усадили меня на стул и грубо привязали к нему, а отвратительный мистер Маккриди засыпал меня теми же безжалостными вопросами. Каждая попытка заявить о моей невиновности делала его обвинения всё громче и настойчивее. Затем они снова начали меня бить, и я не мог пошевелиться, чтобы отразить удары. Беспомощность и растерянность были так же сильны, как и физическая боль. Я понятия не имел, о чём они говорили, и ещё меньше о том, что мог сказать или сделать, чтобы остановить их. От непрекращающегося насилия не было спасения.
Наконец, наступила пауза. Они оставили меня обмякшим на стуле, а сами на некоторое время удалились, без сомнения, чтобы обсудить тактику. Я отчаянно пытался установить связь с Порталом. Мне просто хотелось избавиться от боли, и я изо всех сил напрягся, чтобы сделать это. Но мой ошеломлённый ум не мог найти никакой поддержки, и Портал, казалось, не собирался помогать. Я никуда не сдвинулся, и когда мистер Маккриди и его друзья вернулись, кошмар продолжился.
Вопросы стали разнообразнее и шире, но конечный результат был тем же. Меня избивали с расчётливой жестокостью, пока я не начал терять всякое представление о том, кто я и что происходит. Вопросы, удары и невыносимые промежутки страха слились воедино. Тело онемело, и я чувствовал, как ускользает сознание. Я знал, что больше не выдержу. Когда, наконец, всё прекратилось, я безвольно растянулся на стуле, едва заботясь о том, что будет дальше.