Столы и кровати, которые сохранились до наших дней, показывают, насколько он был экономен в выборе мебели, которую большинство частных лиц сочло бы недостойной. Он спал только на низкой кровати, очень просто устроенной. Его одежда почти вся была сделана дома его женой, сестрой и внучками. Он носил обувь на небольшом каблуке, чтобы казаться выше. Он ел очень мало и простую пищу: хлеб второго сорта, мелкую рыбу, сыр, молоко, свежие фиги. Он писал в одном письме: «Нет ни одного еврея, который бы постился строже в субботу, чем я сегодня»; и в другом месте: «Я съел в своей повозке унцию хлеба и несколько изюминок»; или: «Я съел хлеб и финики в своей колеснице». Чтобы освежиться, он ел хлеб, смоченный в воде, кусочек арбуза, стебель салата или кислый фрукт.
На его теле были пятна, рассыпанные по груди и животу, как семь звезд Большой Медведицы. Различные кожные заболевания заставляли его часто тереться и злоупотреблять стригилем. Его левое бедро, бедро и нога были довольно слабыми; он даже иногда хромал. Время от времени у него немел и холодел палец, так что приходилось оборачивать его кусочком рога, чтобы писать. Он жаловался то на мочевой пузырь, то на закупорки в печени. У него были ежегодные и периодические недуги. Зимой он носил четыре туники под тяжелой тогой. Он поддерживал свое хрупкое здоровье большим вниманием. Он отказался от верховой езды и упражнений с оружием сразу после гражданских войн и довольствовался игрой в мяч и теннис; вскоре он только гулял в носилках или пешком.
Мы ясно видим этот скромный дом, но не стоит преувеличивать простоту архитектуры того времени. Это простота, которая несколько напоминает греческие дома. Безусловно, дома Помпей показались бы бесконечно простыми современникам Августа, а для нас, не так ли? Эти дома – очарование, восторг; нам кажется, что в них можно было бы вести самую поэтическую жизнь в мире, с этими колоннами, росписями, статуями, фонтанами с бьющими струями воды, этим солнцем, заливающим портики. В этой древней жизни, открытой нам через провинциальный муниципий, ничтожный по сравнению с Римом, есть целая мечта о поэтическом счастье, которое устроило бы и современных людей, даже любителей роскоши.
Дом Августа, который он не строил, а купил, несомненно, обладал этими чертами. Помните, что это был дом, современный введению греческого искусства в Италию, сочетающий в себе изящество и поэзию, которые греки приносили с собой повсюду. Это еще не было временем, когда в изобилии были драгоценные породы дерева, порфир, алебастр, восточные инкрустации, роскошная мебель и т. д. Но самым очаровательным было окружение, в котором находилось это жилище, его расположение на Палатине, что придавало ему дополнительную красоту – живописную красоту. Оттуда он наслаждался одним из самых прекрасных видов Рима. Палатин расположен в центре круга семи холмов: с места, где стоял дом Августа, с края Палатина, обращенного к Большому цирку, можно было увидеть Капитолий, Авентин с его садами и храмами, равнину с великолепными памятниками, которые римляне воздвигли вдоль Аппиевой дороги на расстоянии до девятнадцати миль, и, наконец, холмы по берегам Тибра.