Но, с другой стороны, почему-то у них в имении никогда поджогов не случалось или там чтобы хозяйской скотине вилами живот пропороли, тоже никто не слыхал. Чем местные капитан – исправники были всегда недовольны. У иных помещиков, у которых периодически появляется потребность в действиях полицейского рода, исправнику и выпить, и закусить поднесут. В кармане помогут чем-нибудь зашуршать. А вот к Яковлевым и повода заехать не сыщешь.
Но всё едино, при таких неоспоримых качествах, именьице у Яковлевых было так себе. Взять, к примеру хотя бы сад при доме – это сплошной хаос из акаций, сирени, стареньких беседок и ветхих скамеек. А ведь можно же было нанять знающего и умелого садовника, чтобы кусты художественно подстриг, дорожки с розовым гравием наметил. Не так уж это дорого обойдётся – полгода службы, не упуская своего и всё тебе будет! Будет тебе из садика приличествующий дворянской усадьбе парк! Ан нет, ничего умнее грядок клубники и малины со смородиной вдоль забора не придумали. Прямо домострой какой-то допетровский, а не дворянская усадьба.
О помещичьем доме и говорить нечего. Архитектура у него годами сохранялась совершенно непонятная: не то на какой-то древний недострой нахлобучили крышу от чего-то задуманного, но нереализованного, не то под задуманной крышей дом когда-то частями перестраивали. Кто и когда, да и зачем никто и упомнить не мог. Несуразица внешнего вида какая-то, одним словом.
Комнаты в доме тоже были примечательными – широкими, но с низкими потолками. С красно-коричневыми полами, как в присутственных местах, с мебелью, сделанной по древним канонам бог знает когда и потому лишённой современного удобства и изящества. К примеру, в столовой стояли стулья, крашенные белой краской, с высокими спинками и по ним разрисованы некие лютики-букетики. Среди них – круглый стол с тоненькими ножками, никак не соотносящийся с массивностью стульев, но хоть цветом тот же. В углу возвышались стенные часы с гирями, которые по размеру и внешнему виду сошли бы за башню тевтонского замка, а маятник за секиру грозного стражника в воротах, постоянного ею махающего.
В рабочем кабинете первое что бросалось в глаза, так это книжные шкафы, сплошь закрывающие три стены кабинета и набитые книгами: тут тебе и Спенсер с социальной статистикой и синтетической (слово-то прости Господи какое!) философией; недавно почивший, вечный российский враг Бокль со своей историей Англии; Адам Смит со своими нравоучениями о природе капитала (что-то его мудрствования Яковлевым не очень в приобретении капитала помогали). А уж от авторов древних с их Афинами, Римом и деваться было некуда! Хорошо хоть цензурой данные книги были одобрены.