– У тебя есть ко мне какие-либо просьбы, Гиллус? – закончив деловой разговор, спросил Великий жрец.
– Божественный, – смущенно, с мольбой в голосе заговорил мастер-строитель. – Позволь Атотису посетить мой дом на Посейдонисе. Моей сестре скоро исполняется восемнадцать лет, и я очень хотел бы передать ей подарок.
– Он непременно сделает это, – великодушно пообещал Антей.
Обрадованный Гиллус бережно снял с себя прекрасное жемчужное ожерелье, которое носил на шее под одеждой, и вручил его Атотису. Иерофант взял из рук кеметского жреца украшение и внимательно осмотрел большую, величиной с орех, голубую жемчужину, расположенную в центре ожерелья.
– Твой подарок великолепен, Гиллус. Он пронизан огромной любовью и нежностью. За твои неоценимые заслуги перед Атлантидой я тоже решил сделать вам подарок, – с уважением проговорил Антей. – Как зовут твою сестру?
– Лилит, – поспешно ответил мастер-строитель, взволнованный вниманием Божественного Иерофанта.
Антей простер над ожерельем правую руку, на несколько мгновений жемчуг окутался ярким золотистым сиянием.
– Теперь ожерелье будет заботиться о здоровье Лилит и оберегать ее от опасности! – торжественно произнес жрец.
– Благодарю тебя, Божественный сын Солнца! – молитвенно сложив руки, воскликнул Гиллус, до глубины души потрясенный великодушием Иерофанта. – Моей сестре выпала небывалая честь получить оберег из рук самого могущественного Белого мага Атлантиды.
Антей передал ожерелье кеметскому жрецу и, благословив мастера-строителя, направился к вимману. Тепло попрощавшись со своим другом, Атотис поспешил вслед за Иерофантом. Дельтокрылый корабль легко отделился от земли и взял курс на Атлантиду.
Гиллус с тоской посмотрел вслед улетевшему вимману, вдохнул полной грудью соленый морской воздух и, вполголоса напевая веселую песенку, зашагал вдоль Сфинкса.
Легкий шум подъемника прервал ночные раздумья Первосвященника Кроноса. Он открыл глаза и поднялся из-за стола. В дверях обсерватории появились два жреца. Первым вошел Гадейр с золотым подносом в руках, на котором лежали три небольшие пшеничные лепешки, финики и возвышался кубок, сделанный из страусиного яйца, покрытого цветной глазурью. Рядом с кубком стояла красивая вазочка из оникса, наполненная душистым медом. Следом за Гадейром в обсерваторию вошел молодой белокожий жрец Астéрий в длинном одеянии из лилейно-белого полотна. В одной руке он держал серебряный кувшин, а в другой – таз из золотистого небьющегося стекла. Астерий быстро поставил таз и кувшин на мраморную подставку рядом с дверью, и, скрестив на груди руки, поклонился.