Аппарат идентификации издал характерный звук: полупрозрачная дверь с переливающимися красно-синим цветом контурами отворилась (наконец-то!). Иван вошел. Сейчас ему уже точно не до разговоров с кем-либо, но, видимо, придется, так как Алена, поцеловав молодого человека на прощание, вбежала за ним, и они вместе вошли в лифт.
– Приветик! – кинула она. – Как мне повезло, что ты припозднился сегодня! Не пришлось ждать, пока эта адская машина пропустит домой.
– Ага! Здравствуй, – ответил Иван тоном человека, не спавшего уже три дня.
– Плохой день?
– Вовсе нет. Я бы даже сказал весьма… плодотворный, – замявшись, подбирая прилагательное, ответил Иван.
«Плодотворный! Серьезно? Ты, что, написал статью? А может у тебя в голове уже сложился полный сценарий твоей книги? Ты смешной, Ваня!» – подумал он про себя.
– Ну и отлично! – улыбнулась Алена. – Что-то в новостях молчат. Как-то странно! Событие-то пошатнуло веру в идеальность государства у многих граждан, а в новостных блоках вакуум, как будто ничего и не произошло.
– Мы работаем над этим. Еще немного и все успокоятся, – устало сказал Иван. – Пока могу сказать лишь тебе – будь спокойна. Мы живем в отличной стране в замечательное время, и все у нас будет хорошо.
– Верю тебе, – спокойно проговорила Алена, положив руку на плечо Ивану. – Очень хочу верить и верю!
Лифт остановился. Алена по традиции одарила Ивана милой улыбкой и выпорхнула в опустившиеся створки, пожелав ему приятных снов. Иван лишь устало изобразил нечто, отдаленно похожее на улыбку, и махнул рукой в знак прощания.
Оказавшись у себя в квартире, Иван улегся на диван в гостиной и закрыл глаза. Чувство подавленности все усиливалось и даже не думало убираться из этого оптимистичного мировосприятия одного конкретного человека.
Но вот что странно. Иван и не хотел, чтобы оно уходило. Он наконец испытывал что-то помимо радости в ее различных вариациях: просто радость от какого-то приятного события в жизни, радость, потому что сегодня приятный солнечный день, радость от законченной новости и от предвкушения успокоенных лиц людей, встретившихся на улице, и даже навязанная самому себе радость, чтобы скрыть менее приятные, но оттого не менее важные и нужные в жизни человека чувства.
Он наконец начал понимать смысл поиска честного ответа на вопрос «А нужно ли людям, чтобы им меняли мировоззрение?» Негативные эмоции тоже очень сильны. А сильные эмоции – это как раз то, что и делает людей живыми! Вся палитра чувств и переживаний неизменно должна присутствовать в жизни каждого человека. И когда все это поймут, они перестанут бояться, что случится что-то плохое. Они станут свободны и будут способны даже на получение удовольствия от негативных эмоций. Ведь это и есть жизнь! Такая, какая она есть, и она великолепна и удивительна не только из-за чистого позитива. Ведь истинный вкус радости чувствуется только в сравнении. Если бы у человечества существовала только сладкая еда и никакой другой, то все мы уже давно умерли бы от голода.