Лина осталась, очевидно, не впечатлена, и уже хотела продолжить бушевать, как на плечо ей легла чья-то рука.
– Да ладно тебе, Лина, – заговорила подошедшая сзади девушка в одеянии местной церкви, скорее всего, одна из их наиболее молодых жриц, – Мион ещё не освоился, он с местными нравами незнаком. К тому же, он никому не мешает, правда же?
Девушка призывно оглядела таверну, словно надеясь, что её поддержат – но никто не проронил ни слова, от чего юная жрица заметно поникла, даже пышные каштановые волосы, казалось, стали на оттенок темнее. На подругу, однако, её слова подействовали умиротворяюще.
– Только ради тебя, Маюми, – Лина отошла от стола и послушно вернулась на своё место вместе с жрицей по имени Маюми, оставив рыжего, очевидно, Миона, как ни в чём не бывало продолжать беседу с бардами. Те, однако, смотрели теперь на него с куда большим подозрением – эта странная компания нравилась им всё меньше и меньше.
Тем временем, покуда трое сокомандников решали свои проблемы у столика бардов, оставленный ими у стойки четвёртый – здоровенный лохматый детина с острыми ушами и полным ртом волчьих клыков – времени зря не терял: он уже успел договориться с хозяйкой об обеде из трёх блюд и как раз начал расправляться с заказом, когда его спутницы вернулись. Лина и тут нашла, на что разозлиться.
– Гэйл, и ты туда же! – девушка резко дёрнула здоровяка за ухо, от чего тот негромко взвыл, всё ещё, однако, не переставая жевать куриную ногу, – Деньги экономить надо, а не спускать на что попало!
– Еда – не что попало… В еде… Ням.. Сила… – попытался отстоять свою точку зрения синеволосый детина, хоть говорить с набитым ртом и оттянутым ухом и было не очень удобно; пристроившееся у него на плечах животное, до этого столь неподвижное, что его можно было бы принять за меховой ворот доспехов, состроило недовольную мордочку и спрыгнуло на ближайший стул. Кристалл, словно бы инкрустированный в грудь существа, призывно блеснул, привлекая внимание пары завсегдатаев.
«Ну надо же, как она его…» – подумал немолодой крестьянин, неуверенно подходя к стойке. – «Этих горных чертей-остроухов все здравые люди как огня боятся, а она с ним, как с дитём малым… Маги, чтоб их…»
Мужчина опустился на табурет рядом со зверюшкой, не зная, стоит ли протягивать руку к столь мягкому на вид синему меху. Пораздумав, решил, что рисковать всё же не будет – вместо это он наклонился к существу чуть ближе, нежно проворковав: