Война, о которой никто не хотел знать - страница 6

Но за весной пришло страшное лето. В июне в разговоре с одним человеком я упомянула, что ко мне скоро приедут мама и сестра. Он сказал, что лучше бы я посоветовала им не приезжать, т.к. на границе неспокойно: большая концентрация войск на той стороне, и немецкие самолёты летают над нашей территорией. Я удивилась, откуда такие сведения. Он ответил, что это рассказали приезжавшие на завод командированные с Украины. Я решила, что «у страха глаза велики», ведь 14 июня в центральных газетах было на этот счёт успокоительное разъяснение9 ТАСС (Телеграфное Агентство Советского Союза).

Слева – Кира Мыльникова, сестра бабушки.

Справа – Клавдия Мыльникова (в девичестве Гикавая), мама бабушки.

Субботним вечером 21 июня ко мне приехали мама и 14-летняя сестра. На другой день мы прошлись по городку, кое-что купили на рынке, позавтракали в кафе. Был чудесный солнечный день и настроение у всех было прекрасное. Потом я с подружками и сестрой отправилась загорать, а мама осталась готовить обед. Но загорать нам не пришлось. К нашему обычному месту – небольшой горке, где была группа сосен – нас не пропустили военные. Мы подумали, что идут учения. Ушли туда, где военных не было, но на лугу комары и мошки быстро нас выжили… Дома нас встретила мама с растерянным лицом и сказала каким-то чужим голосом: «Война… Сейчас по радио выступал Молотов…»

Началась другая жизнь… 5 июля моим родным удалось уехать (это было уже непросто). Некоторое время завод продолжал работать по-прежнему, однако в военных сводках по радио часто упоминались «бои на Кексгольмском направлении». Стало известно, что горят на границе с Финляндией города и посёлки. Была встреча с бежавшими оттуда двумя девушками-однокурсницами. Они пришли пешком, неся узелки и… гитару… Мы – мои подруги и я – дали им помыться, выслушали рассказ о их злоключениях, дали продуктов на дорогу, накормили горячим обедом и простились. Они ушли в сторону Ленинграда. Больше мы не встречались…

Начались воздушные тревоги. Из города уехали женщины и дети, стало пусто и тихо. Странно было видеть домá с окнами без занавесок. На заводе оставалось руководство и молодёжь, шла упаковка и вывоз оборудования. Каждый день мужчины с завода уходили в армию и народное ополчение. С группой уходящих у заводских ворот прощались остающиеся, причём сначала обе стороны были настроены оптимистично. Нам, молодёжи, казалось сначала, что война продлится несколько недель или, в крайнем случае, пару месяцев. Мы были уверены в том, о чём пелось в песнях тех лет.