– Можно я с вами пойду?
– да, вообще не вопрос, – ответила я ей.
В зале все замерзает, скользко невероятно. И люди, которые тоже хотели выйти, они начинают спускаться, а все ступеньки превратились просто в гору со льдом. И эти люди съезжают с них, просто и улетают туда – во вперед стоящие ряды. Там проходы упирались во впереди стоящие ряды. А мы сидели где-то в середине зала.
Сами ряды для зрителей были расположены шахматными ячейками. я бы сказала, полу-шахматными ячейками. И я смотрю, как очередной человек, женщина, съезжает вот с этой горы и ударяется во впереди стоящие ряды и просто её туда закатывает всем телом, и она там погибает. А я просто смотрела на это, я не могла понять. Думаю, да что ж происходит-то такое? Что ж они такие глупые, ну скользко, гора, ну куда идти? Ну сядьте на попку, съедьте нормально. Вы зачем идёте по льду с горы? К тому же погода на улице была, я помню, летняя, потому что все были очень легко одеты. И я тут сажусь на попку и думаю, нужно мне съехать, мне нужно срочно выйти. Вот хоть я и знаю, что там стоит эта коробка, я понимаю, что мне нужно выйти. И каким-то боковым зрение я увидела, что справа кто-то рассыпал нечто вроде песка. Эта россыпь была под крайним креслом возле прохода. Это был то ли песок, то ли мелкие конфетки какие-то. Я забираю его в горсть, потом во вторую горсть. Девушка меня спрашивает:
– Тебе зачем это?
– Буду сыпать, чтобы не сильно скользко было, да и чтобы могла где-то затормозить, чтобы вот не уехать так вот, как вот эти вот товарищи едут, чтобы не убиться.
– Ну, я тогда следом за тобой.
– Давай, я уже как бы протопчу дорожку, а ты давай, иди прямо за мной. Посыпки и ей хватило, она насыпала её в подол своего платьица. Если у меня было две охапки в ладонях вот это вот мелочи какой-то непонятной, то у нее это было не в руках, а в подоле платья. В общем, я аккуратненько съехала, потом съехала эта девушка маленькая и мы встали на большом проходе, который вёл к дверям.
Двери были сквозные с одной стороны зала и с другой. И мы стоим, смотрим и понимаем, что мы не можем выйти, потому что двери с обратной стороны охраняются. И я беру ее на руки и говорю:
– Ты прости меня, конечно, дорогая, но мы сейчас немножко поиграем.
– В каком смысле поиграем? – непоняла она меня, – смысле, во что мы поиграем?