Философский спор здесь упирается в вопрос: кто хозяин цифровой агоры – пользователь, корпорация или государство? Когда Марк Цукерберг называет свой основной продукт «социальной инфраструктурой», он повторяет жест римских императоров, объявлявших дороги res publicae. Но в отличие от Аппиевой дороги, доступной всем, алгоритмы социальных сетей – частная собственность, где «свобода слова» зависит от рейтинга вовлеченности.
Разрешение этого конфликта требует нового общественного договора. GDPR в ЕС и «цифровая конституция» Бразилии – первые ласточки, но их недостаточно. Как афиняне платили за театр для бедных (теорикон), так и современные граждане могли бы требовать «цифрового теорикона» – права на алгоритмическую прозрачность и защиту от слежки. Возможно, будущее за децентрализованными платформами вроде Mastodon, где модерация – не приказ сверху, а договоренность сообщества, как в цехах средневековых городов.
Но в этом кроется ирония: желая убежать от цифровых тиранов, мы рискуем воссоздать феодализм – тысячи разрозненных серверов-крепостей, где свобода зависит от милости администратора. Как писал Борхес в «Вавилонской библиотеке», «избыток порядка порождает бардак». Сможем ли мы найти баланс между анархией 4chan и диктатурой компьютерных алгоритмов, или век свободы закончится, как античная трагедия, – хором, оплакивающим гибель героя от рук невидимого бога-алгоритма?
Когнитивные ловушки
В театре разума, где занавес сознания скрывает кулисы подсознательных предубеждений, разыгрывается трагедия свободы. Когнитивные ловушки – словно античные сирены, заманивающие корабли мыслей на скалы иллюзий, – превращают рациональность в миф, а поиск истины – в пляску теней. Предвзятость подтверждения, этот хитрый режиссёр, ставит спектакль, где факты – лишь статисты, подтверждающие сценарий наших предрассудков. Когда сторонник «абсолютной свободы» видит в запрете оружия посягательство на права, а адепт «коллективной безопасности» – разумное ограничение, оба смотрят в одно окно, но через разные линзы, отполированные годами селективного восприятия.
Спираль молчания, впервые описанная Нойлль-Нойман, закручивается в вихре цифровой агоры. Представьте площадь, где первый крик «Свобода – это анархия!» подхватывается толпой, а шепот «Но что насчёт ответственности?» тонет в грохоте лайков. Человек, чьи взгляды противоречат доминирующему нарративу ленты, замолкает, боясь стать изгоем в виртуальном племени. Алгоритмы, усиливающие поляризацию, превращают спираль в черную дыру: чем громче мнение, тем больше оно притягивает сторонников, пока альтернативные точки зрения не исчезают за горизонтом событий.